Шахматный мир знает и помнит совершенно разных спонсоров и меценатов различных соревнований. Есть россиянин Кирсан Илюмжинов с его склонностью к сенсациям и историей о похищении инопланетянами. Есть американец Рекс Синкфилд, решивший создать грандиозную по составу сборную США и сделать скромный Сент-Луис одной из столиц шахматного мира. Есть британский «чёрный» финансист Джим Слейтер, отваливший весьма приличную сумму просто за то, чтобы Роберт Фишер вышел на матч с Борисом Спасским.
Что касается конкретно России, то Андрей Филатов отремонтировал могилу Александра Алехина в Париже, сделал из Центрального дома шахматиста на Гоголевском бульваре в Москве подлинный музей и активно продвигает культурную составляющую шахмат. Андрей Скворцов старался внедрить новый, скоростной и зрелищный формат шахмат: по часу каждому из партнёров или даже меньше. А Игорь Бурштейн некогда спас последний российский шахматный журнал «Шахматное обозрение – 64».
Если говорить о мире, то надо вспомнить Леонардо Нардуса, коллекционера и поклонника искусства, спонсировавшего матчи Давида Яновского (яркого, но далеко не самого ровного, классного игрока) с чемпионом мира Эмануилом Ласкером, которые регулярно заканчивались разгромами претендента. Нахеж Оже – самую богатую даму Франции, происходившую из сирийского клана Хафеза и Башара Асадов (её отец занимал пост министра обороны при Асаде-старшем), создавшую сильнейший суперклуб Европы NAO, за который играли сильнейшие шахматисты мира, начиная с 14-го чемпиона мира Владимира Крамника. А также Альберта Ротшильда из рода Ротшильдов, помогавшего шахматистам еврейского происхождения и мечтавшего, чтобы лидер венских игроков Карл Шлехтер сразился в матче с Эмануилом Ласкером.
Но даже такие известные личности по эпатажности, скандальности и любви к собственной персоне и близко не стояли рядом с князем Дадиани.
Первое увлечение генерал-лейтенанта
Светлейший князь Андрей Давидович Дадиани, младший брат последнего Владетельного князя Мегрелии родился 24 октября 1850 года в грузинском городе Зугдиди. Его дедушка Александр Чавчавадзе играл в шахматы, и в его доме часто собирались лучшие шахматисты Грузии. Он обучил и внука.
В десятилетнем возрасте, после смерти своего отца Давида I, юный князь оказался в Петербурге вместе с матерью Екатериной Чавчавадзе-Дадиани, правительницей Мегрелии, отозванной российской короной из Грузии в связи с упразднением княжеских прерогатив. В тот момент Российская империя наконец добилась решающих успехов на Кавказе и активно проводила новую политику в отношении местных владык, переселяя их семьи в свою столицу.
В Петербурге Андрей Дадиани окончил Пажеский корпус. Потом учился на юридическом факультете Гейдельбергского университета. И в Германии познакомился с известным английским маэстро Томасом Уилсоном Барнсом, который стал его тренером. Под его началом юноша выиграл турнир в Хомберге. Барнс также познакомил Дадиани с австро-венгерским игроком, одним из лучших шахматистов мира того времени Игнацем Колишем, который часто играл тренировочные партии с молодым соперником.
По окончании обучения Дадиани на год переехал к матери, переселившейся в Париж, потом вернулся в Петербург и начал военную карьеру. Его зачислили в лейб-гвардейский Гусарский полк, стоявший в Царском Селе. В 1879 году Дадиани был назначен в русское посольство в Риме, но уже через два года он вернулся в Петербург и продолжал службу в своём полку.
Карьера светлейшего князя развивалась бурно – он дослужился до генеральских погон. В 1895 году 45-летний генерал-лейтенант ушёл в отставку и покинул Петербург. Дадиани переехал в Киев, купил огромный дом и занялся любимой шахматной игрой. Князь регулярно принимал у себя дома сильных шахматистов и играл с ними тренировочные партии. Также регулярно захаживал в знаменитое «Варшавское кафе» с большими шахматными традициями.
Андрей Дадиани стал крупнейшим меценатом той эпохи: выделял деньги на турниры в Киеве в 1900-м (в котором сам занял второе место), 1902 и 1903 годах, супертурниры в Монте-Карло (1901, 1902 и 1903), в Бармене в 1905-м. Однако нельзя сказать, что Андрей Давидович просто безумно любил шахматы – нет, скорее, он гораздо больше любил самого себя в шахматах.
Шахматист публиковал свои лучшие победы над ведущими игроками современности в таких изданиях, как International Chess Magazine (Нью-Йорк, издатель Вильгельм Стейниц), Strategie (Париж, издатель Жан Притти). Один из номеров лондонского журнала The Chess Monthly (основанного Иоганном Цукертортом) – июнь-июль 1892 года – целиком посвящён деятельности князя Дадиани, а на обложке журнала была размещена его большая фотография.
Грандиозный скандал с русским шахматистом
В 1903 году один из главных спонсоров того времени поссорился с лидером российских шахматистов Михаилом Чигориным на Всероссийском турнире в Киеве. Чигорин, человек принципиальный и острый на язык, в своём шахматном журнале критиковал «избранные партии» Дадиани. Тогда, по слухам, князь предложил Михаилу Ивановичу сыграть в «приватной обстановке» партию, которая могла бы пойти на пользу репутации мецената и солидно улучшить финансовое положение шахматиста. Однако, по свидетельству очевидцев, Чигорин на весь клуб ответил послу от Дадиани: «Так вот и передайте вашему меценату, что ко мне с такими предложениями не посылают!».
Продолжение последовало на супертурнире в Монте-Карло. Дадиани потребовал у оргкомитета исключить Чигорина из числа участников, угрожая отозвать своё пожертвование и предложив взамен выдающемуся шахматисту отступные в размере третьего приза – 1500 франков и оплату дороги. Оргкомитет пошёл на поводу, что вызвало возмущение общественности как в России, так и Европе. К слову, местный шахматист Моро, в последний момент включённый в турнир вместо Чигорина, проиграл все свои партии.
Мир знает немало историй, когда ведущие игроки выбывали из важных турниров – например, как сейчас Магнус Карлсен после поражения от Ханса Ниманна. Бывали пропуски и по болезни. Но чтобы спонсор взял и выгнал претендента на мировое первенство… Такое случалось разве что с Виктором Корчным во времена бойкота советской шахматной федерации!
В те годы Михаил Чигорин, основатель отечественной шахматной школы и гений атаки, действительно боролся за мировой титул – сначала с первым чемпионом мира Вильгельмом Стейницем (оба матча Стейниц выиграл в яростной борьбе), а потом остро конкурировал в турнирах с новым чемпионом Эмануилом Ласкером. И тут такой неожиданный удар от соотечественника!
Конфликт набирал обороты, но завершился совершенно неожиданно – и Чигорин, и Дадиани преждевременно ушли из жизни.
Другой ведущий шахматист России той эпохи Эммануил Шифферс, тоже достойно игравший матч со Стейницем, опубликовал сборник избранных партий Андрея Дадиани при его жизни. Меценат и шахматист умер в 1910 году в Киеве в возрасте 60 лет, не оставив потомков. Похоронен на родине в Мегрелии в фамильной усыпальнице в Мартвильском монастыре (село Горди).
Умелая игра или погоня за славой?
После смерти князя историки уже десятки лет ведут споры о силе его игры и природе публикаций о Дадиани, которые появлялись в шахматной прессе. Были ли эти партии банально составлены для публикации? Или князь действительно играл на равных с ведущими мастерами той эпохи?
Известный мастер Фёдор Дуз-Хотимирский, живший в Киеве и заставший Чигорина с Дадиани, подверг спонсора критике, заявив о том, что меценат платил большие суммы издателям, и ревниво следил за тем, чтобы в печати появлялись только его выигранные партии и не появлялись поражения. Дискуссия особо обострилась в 70-е годы, когда появился труд «Играет Андрей Дадиани» известного историка и международного арбитра Тенгиза Георгадзе. Исследование Дуз-Хотимирского сильно задело земляков Дадиани, которые потратили много сил и времени, чтобы доказать – князь играл сам.
Поскольку всё это происходило в советское время, не обошлось без классовой борьбы. Работу сурово критиковал известный обозреватель, мастер Василий Панов, славившийся сталинской закалкой и делавший упор на дворянское происхождения героя статьи. Но Георгадзе это не остановило, и арбитр продолжал находить новые и новые свидетельства в пользу Дадиани.
В перестроечные 90-е многие шахматные журналы публиковали работы о грузинском князе, разбирали его партии и стремились если не опровергнуть, то уточнить критику советского времени. Однако точных доказательств нет до сих пор. Доподлинно неизвестно, был ли Дадиани самовлюблённым, но слабым игроком, не останавливавшимся ни перед чем во имя славы, или действительно мог играть на равных с ведущими классиками своего времени.