Вяльбе: у нас нет такого тренера, как Мати Алавер
— Чем вы собираетесь заманить Алавера на работу в Россию?
— О деньгах мы с Мати Карловичем ещё не говорили. Для него это предложение было как гром среди ясного неба. Честно говоря, я даже не знаю, какая у него зарплата и какие бонусы в Эстонии. Надеюсь, что его требования будут реалистичными. Конечно же, если он скажет, что хочет миллион евро в месяц, я отвечу: «Спасибо, но у нас таких денег нет».
Если человек пока не собирается идти на пенсию, значит у него есть амбиции. Думаю, что российская сборная не самая слабая в мире и ей по силам решать самые серьёзные задачи. Да, у нас, как и любой команды, есть свои минусы, их нужно ликвидировать и превратить в плюсы.
— А вообще, какую зарплату получают российские тренеры?
— У нас достаточно скромные зарплаты. 40-50 тысяч рублей в месяц, то есть что-то около 1000 евро.
— А сколько вообще зарабатывают известные мировые главные тренеры? Ну хотя бы приблизительно.
— Честно говоря, даже не догадываюсь. Не могу вам сказать, никогда этим вопросом не интересовалась.
— Кроме денег, что вы ещё можете предложить Алаверу?
— Если человек пока не собирается идти на пенсию — значит у него есть амбиции. Думаю, что российская сборная не самая слабая в мире и ей по силам решать самые серьёзные задачи. Да, у нас, как и любой команды есть свои минусы, их нужно ликвидировать и превратить в плюсы.
— Например, какие минусы нужно превратить в плюсы?
— Подготовка лыж, нормальное медицинское обслуживание. В этих вещах мы до сих пор находимся на уровне каменного века. Например, мы не можем использовать препараты, на которые в России нет лицензии. Весь лыжный мир использует их, а у нас нет на это прав. Сейчас эту проблему решают на уровне министерства спорта и здравоохранения. Это может быть одной из причин, почему склоняются к допингу, потому что нет подходящих восстановительных средств. Вместо того чтобы давать спортсмену подходящие витамины, ему колют допинг.
— Если Мати Алавер всё же примет ваше предложение, будет ли на нём лежать огромная ответственность? Ведь после провала в Ванкувере хорошо выступить в Сочи — это, скорее всего, для России уже вопрос принципа и национальной гордости.
— Конечно. Мы будем стремиться только к победе. Но у нашей команды есть солидный потенциал. Очень перспективные спортсмены. Алавер получит материал, с которым можно отлично поработать. Сейчас у нас в планах выиграть в Сочи две золотые медали. Но я считаю, что этого мало и мы можем взять как минимум четыре награды высшего достоинства.
— У вас уже есть медальный план для Сочи?
— Мы давно живём не в Советском Союзе, но планы у нас есть всегда. В то же время планирование заставляет тренеров и спортсменов больше напрягаться. Вот, например, я спрошу у спортсмена, в каком виде спорта он собирается выступать, а он мне скажет, что во всех. Сразу становится понятно, что никакого результата не будет, а это совершенно недопустимо.
Если бы у нас были такие лыжники, которые смогли бы побороться за медали во всех гонках, начиная от спринта и заканчивая марафоном, это было бы здорово. Тогда я бы сидела спокойно, не напрягалась и не искала иностранных тренеров, но, к сожалению, пока таких индивидуумов у нас нет.
Спортсмен должен чётко понимать, какая у него дистанция, где он может выиграть медаль, и должен готовиться конкретно к этой дистанции и настраиваться на победу именно на ней. Если бы у нас были такие лыжники, которые смогли бы побороться за медали во всех гонках, начиная от спринта и заканчивая марафоном, это было бы здорово. Тогда я бы сидела спокойно, не напрягалась и не искала иностранных тренеров, но, к сожалению, пока таких индивидуумов у нас нет.
— Но вы подтверждаете, что Алавера на Олимпиаде в Сочи ожидает серьёзное давление? Правда, что Министерство спорта России объявило лыжный спорт на Играх-2014 «стратегическим видом спорта»?
— Давление? Ничего об этом не знаю. Мы спокойно работаем, и на нас абсолютно никто не напирает.
— Некоторые ваши критики заявляли о том, что Россия должна быть конкурентоспособна во всех без исключения дисциплинах, тогда как Алавер смог подготовить всего двух по-настоящему великих лыжников. Что вы скажете на это?
— Давайте я спрошу вас: сколько, по-вашему, лыжников принимает участие в чемпионате Эстонии среди мужчин? Я понимаю, что вы точную цифру не знаете, но хотя бы примерно.
— Ух, это интересный вопрос. Я действительно не знаю, но могу предположить, что, наверное, человек 20-30.
— Так вот среди всего 20 спортсменов Мати Карлович сумел разглядеть и воспитать двух спортсменов, которые затем выигрывали золото чемпионатов мира и Олимпийских игр. По-вашему, это не замечательный результат?
— Да, но он работал с Веерпалу и Мяэ больше 10 лет, прежде чем они стали показывать выдающиеся результаты и достигли вершин. А вы хотите, чтобы Алавер привёл Россию в когорту лыжных топ-держав за какие-то три года.
— Это сравнение не совсем уместно. Нельзя сравнивать молодых эстонцев с теми спортсменами, с которыми Алаверу придётся работать в России. Они уже далеко не юниоры и имеют достаточный опыт, в том числе и соревновательный. Так что Мати Карловичу не придётся начинать с нуля.
Мати Карлович является идеологом очень серьёзной дисциплины в тренировочном процессе. Это касается не только спортсменов, но и тех, кто работает бок о бок с ним, его тренерской команды. Он очень строго требует этого от всех, кто принимает участие в тренировочном процессе.
— Тот же Грушин вместе с ещё одним известным российским специалистом Владимиром Воронковым в интервью заявлял, что главное опасение у них вызывают методы Алавера. Менталитет русских и эстонцев слишком разный, и Мати Карлович просто не готов управлять командой «железной рукой». По словам этих специалистов, получается, что управлять русскими лыжниками может исключительно русский тренер. Это так?
— Мы всегда боимся, что придёт кто-нибудь чужой, думающий не так, как надо, и не сможет справиться с русским менталитетом. Это смешно. А что касается непосредственно Алавера, то всё совсем не так. Я, например, точно знаю, что Мати Карлович является идеологом очень серьёзной дисциплины в тренировочном процессе. Это касается не только спортсменов, но и тех, кто работает бок о бок с ним, его тренерской команды. Он очень строго требует этого от всех, кто принимает участие в тренировочном процессе. А у нас такое встречается редко. Мы, русские, и правда отличаемся от всех в этом отношении. Это не очень правильно, потому что и спортсмен, и тренер должны представлять, когда можно отдохнуть, а когда нужно работать, выкладываясь на полную катушку. И рабочих дней у него должно быть намного больше, чем выходных.
По материалам сайта — http://www.epl.ee