Неизменным атрибутом всех поединков Марии Шараповой является ее экспрессивный папа, которого она постоянно защищает на пресс-конференциях от нападок СМИ. Но не менее важную роль в успех россиянки внесла и ее мама, внешне, по словам теннисистки, напоминающая Уму Турман.
– Ваш папа всегда на виду, все знают, какое значение он оказал на вашу карьеру. А как ваша мама влияет на вас? Как-то помогает в профессиональном плане?
– Знаете, моя мама такой человек, что питает меня огромным количеством позитивной энергии. Она положительно воздействует на любого человека вокруг себя. Она очень спокойная, интеллигентная женщина, и очень довольна своей жизнью и счастлива за меня и мои успехи. Обоим моим родителям пришлось многим пожертвовать в жизни ради меня и моей карьеры. Мама очень много сделала и для моего образования. Вы же знаете, когда мы с папой переехали в США, мы с ней не виделись несколько лет, поэтому сейчас стали ещё больше близки. Только мама водит меня по музеям. Она всегда знает, где и какая проходит интересная выставка. Также она старается привить мне любовь к музыке. Она потрясающая женщина.
– Что было бы, если бы она сидела позади вашего отца на матчах?
– Она и сидела, раньше. Когда я играла на юниорских турнирах, она ездила со мной на некоторые соревнования. Знаете, если бы она ездила со мной на все матчи, у меня было бы ощущение, что я опять, уже в который раз, лишаю её своей собственной жизни. Кроме папы со мной всегда ездит Майкл, мой тренер, которого я знаю с 10-летнего возраста. Вокруг меня собрались люди, которых я люблю и которым могу полностью доверять, потому что они со мной уже много лет, с тех пор, когда я ещё не была известной и успешной. А мама… мама заботится о доме, постоянно беспокоится о нас с папой, она разбирает всю почту, которая приходит от моих поклонников, она мне очень этим помогает.
– Вы почти не рассказывали о том, как жили без неё эти два года, когда переехали в США. Ведь, наверное, очень сложно для юной девушки столько времени жить без мамы?
– Знаете, я была маленькая и многого не понимала. Вот если бы сейчас, я столько времени не видела свою маму, мне было бы очень тяжело. У меня не так много воспоминаний с того возраста, но я помню, что было огромное количество новых впечатлений от переезда, от новой жизни, здесь всё было по-другому. В те годы я очень редко разговаривала с ней по телефону. Связь была не очень хорошая, и мы нечасто созванивались. Ещё я очень хорошо помню, сколько писем я ей писала и как много получала в ответ. Очень яркое воспоминание, когда она наконец-то приехала ко мне. Помню, что она стояла и смотрела на меня и сказала «О, Боже, как же сильно ты изменилась». Понимаете, она увидела свою дочь после двух лет. Да, она видела меня по телевизору, мы иногда разговаривали по телефону (примерно, раз в полгода), мы переписывались, но вот, наконец, встретились и обнялись.
– Она, наверное, не очень любит появляться на людях? Никто не видел её и не знает даже, блондинка она или брюнетка.
– Зайдите на мой официальный веб-сайт, там есть её фотографии.
– Можете описать её?
– Знаете, она очень похожа на Уму Турман. Каждый, кто видит её впервые, отмечает это сходство. Это очень забавно каждый раз слышать. У меня на сайте есть свежие фотографии, сделанные в Рождество, посмотрите сами.
– Вы попросили отца оставить свою устрашающую куртку с капюшоном дома?
– Думаю, что он её взял, но сидел на ней. Кажется, для него это новый талисман. Мне даже смешно.
– Сегодня он был одет достаточно спокойно и консервативно. Это как-то связано с негативной реакцией прессы?
– Просто сегодня было очень жарко. Я бы, например, тоже не одела курку с капюшоном в такую погоду.
По материалам официального сайта Australian Open.