Чемпион 13 турниров «Большого шлема», трёхкратный победитель турнира в Индиан-Уэллсе Роджер Федерер постепенно возвращается в строй после чувствительного поражения на Australian Open. В беседе с журналистами швейцарец, добравшийся в нынешнем розыгрыше уже до полуфинала, отнюдь не выглядел опустошённым. Напротив, экс-первая ракетка мира даже немного соскучился по теннису.
Главным образом я слежу за крикетом, когда живу в Австралии или когда я нахожусь где-нибудь в Азии, потому что они показывают много крикета по телевидению. Сам я никогда не играл, только встречался с несколькими игроками на вручении спортивных наград или в других местах. Думаю, вы знаете, что моя мама родом из Южной Африки, и у меня было много австралийских тренеров, поэтому я познакомился и полюбил этот вид спорта.
— В Мельбурне на церемонии награждения, как посчитали многие, ваши эмоции были очень горькими. Это была неловкая ситуация?
— Считаю, что можно сказать что-то не то, а затем дать объяснения. В этом нет неловкости, поскольку я не отрицаю случившегося. Вот только мне не нравится, что люди думают, будто знают, почему так произошло. Это очень просто: вы выходите и в течение пяти часов пробуете сделать всё возможное. Вы потратили на это три недели в одном городе. Вы любите теннис, и вы получаете эмоции от болельщиков. Вы чувствуете, что так близки к цели и… вдруг осознаёте, что снова так далеки от неё. Вот что довело меня до слёз, я думаю. Опять же, этот старый сценарий на арене Рода Лэйвера, эти австралийские фанаты, такие уважительные и такие осведомлённые, всё это вызывает такие эмоции. Это не имеет ничего общего с «Боже мой, я никогда не выиграю этот турнир ещё раз. О Боже, я так разочарован, что не могу в это поверить».
Просто было что-то такое, что я не смог контролировать. Было так приятно из этого выбраться. Вместо того, чтобы случиться где-то в раздевалке, это произошло на центральном корте перед всеми. Это сложно выдержать. Но я могу с этим справиться, я по-прежнему считаю, что у каждого игрока есть человеческая сторона. Мы переживаем об этой игре и очень стараемся.
Если этого не происходит, то мы уже недовольны, нам грустно. Именно это произошло в конце турнира. Всё выходит наружу, вспыхивает… Было интересно пройти через это. К тому же это был не первый раз, когда я заплакал (Улыбается.).
— Похоже, вам нравятся другие виды спорта. Можете ли вы рассказать немного о своём увлечении крикетом, откуда это взялось и что вы в нём нашли?
— Ну, главным образом я слежу за ним, когда живу в Австралии или когда я нахожусь где-нибудь в Азии, потому что они показывают много крикета по телевидению. Сам я никогда не играл, только встречался с несколькими игроками на вручении спортивных наград или в других местах. Думаю, вы знаете, что моя мама родом из Южной Африки, и у меня было много австралийских тренеров, поэтому я познакомился и полюбил этот вид спорта. Этот вид спорта замечательно смотреть по телевизору, это расслабляет. Заставляет размышлять целый день. Поэтому он мне нравится. И я не знаю, как это случилось. Просто он начал мне нравиться.
— Вы смотрите крикет во время Уимблдона?
— Во время Уимблдона меньше. Думаю, что во время Уимблдона всегда проходит Евро или чемпионата мира по футболу, не так ли? Так что, скорее, футбол.
— Кажется, в этом году будут играть Англия и Австралия.
— О, точно? Хорошо. Тогда я это посмотрю.
Хорошо, что будет меньше ветра на центральном корте из-за крыши. Постоянная крыша, раздвижная крыша – это спасёт всех нас, меня, спонсоров, болельщиков, игроков. Это облегчит жизнь нам всем. И всегда будет матч по телевизору. Это – хорошая штука, я думаю.
— Что касается игры под крышей на Уимблдоне, вы рассчитываете на неё? Считаете ли вы, что она значительно изменит игру? У вас есть идеи на этот счёт?
— У меня нет – я не думаю, что это многое изменит. Но хорошо, что будет меньше ветра на центральном корте из-за крыши. Постоянная крыша, раздвижная крыша – это спасёт всех нас, меня, спонсоров, болельщиков, игроков. Это облегчит жизнь нам всем. И всегда будет матч по телевизору. Это – хорошая штука, я думаю. На самом деле крыша уже используется для игры на траве в помещении, я всегда играл в Галле. В Галле есть раздвижная крыша, и я играл там под крышей. Для меня это не будет нечто невероятно новым, но я вполне доволен, что Уимблдон сделал большой шаг вперёд. Если подумать, как всё было 10 лет назад и посмотреть на Millennium Building, то это просто фантастика – увидеть, как они сочетают традиции и инновации. Так что, я думаю, мы все очень рады, что будет крыша.
— Некоторое время перед возвращением в тур вы тренировались в Дубае. Пытались ли вы внести какие-либо технические коррективы в свою подачу?
— Вы говорите о моих ударах слева или о подаче?
— Нет, о вашей подаче. Вы внесли какие-либо технические коррективы в свою подачу из-за проблем со спиной?
— Нет, в Дубае немного работал над подачей, потому что старался поберечь спину. Только в конце тренировочного периода я стал немного подавать. Да, я ещё не внёс корректив в свою технику, хотя это было бы неплохо.
— Если сравнивать с прошлым годом, насколько вы уверены в уровне своего тенниса на турнирах серии «Мастерс»?
— В прошлом году серия турниров «Мастерс» оказалась очень сложной, что для меня кажется странным. Я не смог выиграть ни в одном их них. Но, вы знаете, я не играл в них, будучи на 100% в форме, особенно это касается этих двух – В Индиан-Уэллсе и в Майами.
Грунт всегда особенно сложен для меня, потому что, как правило, Рафа складывает эти турниры штабелями. Думаю, также вы знаете, что Новак, Маррей, да и другие игроки довольно хорошо играют на американском харде. Надеюсь, что здесь у меня будет шанс выиграть, возможно, даже несколько турниров. Но я уже проигрывал дважды на ранней стадии в тот момент, когда должен был дважды выигрывать. Ближе к концу сезона я получил травму в Париже, поэтому и не смог использовать те многие возможности выступить хорошо.
Считаю, что моя проблема в прошлом году заключалась в том, что я очень часто выступал на турнирах, не вполне готовым к ним на самом деле. Надеюсь, что в этом году мне удастся изменить ситуацию и попасть снова в струю. В течение последних нескольких лет я так и делал, и мне бы хотелось снова выиграть несколько турниров в этом году.
Я не раз был подвергнут критике в Швейцарии. Но я думаю, что большинство, в конце концов, это поймёт, ведь я всегда смотрю на картину в целом, всегда очень открыт и честен в том, что делаю. Поэтому можно надеяться, что в будущем у меня будет шанс выиграть Кубок Дэвиса.
— Вы разочарованы, что не смогли выступить в Кубке Дэвиса? Ведь был шанс выиграть трофей в этом году…
— Для того, чтобы выиграть, недостаточно просто играть. В Кубке Дэвиса нужно нечто большее. Мне грустно и неудобно перед Станисласом [Вавринкой]. После Олимпиады я сказал ему, что буду играть, опять же болельщики купили билеты, но изменить уже ничего нельзя. И всё же, в конце концов, это не Федерер играл против Штатов, а Швейцария против Америки. Думаю, что некоторые люди это забывают. Насколько я понимаю ситуацию, когда я не играю, как правило, мы проигрываем. Поэтому, к несчастью, мне пришлось принять одно из самых трудных решений в моей карьере, ведь я не раз был подвергнут критике в Швейцарии. Но я думаю, что большинство в конце концов это поймёт, ведь я всегда смотрю на картину в целом, всегда очень открыт и честен в том, что делаю. Поэтому можно надеяться, что в будущем у меня будет ещё шанс выиграть Кубок Дэвиса.