Винус Уильямс, как и Роджер Федерер, претендует на то, чтобы выиграть Уимблдон в 6-й раз. В истории Уимблдона больше достижений только у Билли-Джин Кинг, Штеффи Граф и Мартины Навратиловой. Поэтому вовсе не удивительно, что действующая чемпионка всё время находится в центре внимания журналистов, собравшихся на 123-й Уимблдон.
— Винус, что означает для вас победа над сестрой в финале прошлого года, после того как вы проиграли ей в двух предыдущих финалах?
— У нас были упорные матчи в этих финалах, и я думаю, что в прошлом году был равный матч. Так что я была очень рада, что он завершился в двух сетах. Сложно победить такого жёсткого бойца, как Серена. Она хорошо играла в прошлом году. И в финале она играла великолепно. Пока я это не поняла, я не оказалась на вершине.
— Почему этот турнир «Большого шлема» стал лучшим для вас?
— Да уж, меня все об этом спрашивают. Мой ответ таков: «А почему бы и нет?»
— Насколько различаются ощущения, которые вы получаете, приезжая сюда, по сравнению с другими турнирами?
— Да, в предыдущие годы у меня были особенные чувства на этом турнире. И я надеюсь почувствовать это снова.
Все хотят узнать секрет. А секрета не существует. Просто тяжёлая работа, умение делать нужные вещи в нужное время, а там – как получится.
— Как много вы успели поиграть на траве?
— Нормально, как обычно, как каждый год, когда я сюда приезжаю. Просто отшлифовать кое-что на траве.
— Это означает, что вы возвращались домой во Флориду?
— Нет, я тренировалась во Флориде на хард-кортах.
— Значит, вы считаете, что вам действительно не нужна большая подготовка для игры на траве?
— Да, я готовилась так каждый год, и в этом году было то же самое.
— Считаете ли вы, что, победив здесь однажды, независимо от того, что происходило до этого, вы стали персоной, которую сложно победить на Уимблдоне?
— Да, спасибо. Это приятный комплимент, если это то, что я думаю. Мне очень нравится эта мысль, на самом деле. Спасибо.
— Но как вы сами считаете, так же?
— Ммм, не обязательно. Я просто делаю шаг. Настолько хорошо, насколько могу. Ну, вы же знаете.
— Пытается ли кто-то обогнать вас, когда вы выходите на Центральный корт?
— Все хотят узнать секрет. А секрета не существует. Просто тяжёлая работа, умение делать нужные вещи в нужное время, а там как получится. Вот и всё, что я могу сказать.
Вы знаете, его уверенность на корте поразительна. Есть миллион вещей, которые он делает великолепно, которым все игроки должны у него учиться, включая и меня.
— Но вы чувствуете, что должно произойти, когда вы выходите на этот травяной участок?
— Да, конечно, я хотела бы знать. Иногда у меня есть это чувство, в другой раз просто чувствую, что надо сосредоточиться. Каждый раз, когда вы выходите на корт, у вас появляются разные чувства. Надо просто их обуздать и правильно использовать.
— Есть ли у вас какая-либо информация об игре Стефани Фёгель из Швейцарии – вашей первой соперницы во вторник?
— Вы знаете, я видела много игроков и играла со многими. То, что я усвоила: самое важное и единственное, что я могу контролировать, – это то, что происходит на моей половине корта, здесь я пытаюсь сделать всё, от меня зависящее.
— Значит, вы имеете в виду, что вы играете в свою игру, и она не зависит от того, кто находится по другую сторону сетки?
— Да, я играю в свою игру и наношу лучшие удары, на которые способна. Я не могу контролировать, вернутся ли они обратно, попадут ли они в цель или в ответ получится удар ещё лучше. Вы знаете, я просто играю на своей стороне.
— Персонажи вокруг вас здесь меняются, а вы остаётесь центральной фигурой. Вы когда-нибудь думали о том, что происходит с такой-сякой-разэдакой? Удивляетесь, что же с ней случилось?
— Да. Мы с Сереной часто говорили об этом. Это чудо – то, что произошло с ними. А мы все ещё здесь, мы пока не вылетели, так что…
Это была реальная благодать – иметь такой успех, какой мы здесь имели. Мы в состоянии по-прежнему играть в отличный теннис в данный момент. Очевидно, что у нас есть перспективы продолжать показывать великолепный теннис ещё долгие годы. Я не вижу ничего, что бы сильно менялось.
— Здесь так много разных традиций, которые являются уникальными для Уимблдона. Какая из них ваша любимая?
— Ах, бог мой. Полагаю, что возвращение на корт в качестве чемпиона – сейчас моя любимая. Вы знаете, на протяжении последующих 50 недель, или около того, вы знаете, в какой день будете играть. В этом нет никакой тайны. Это действительно большая честь. Я это люблю.
— Вы практически приватизировали этот турнир, как и Роджер Федерер у мужчин. Что вы видите в его стиле игры такого, что позволяет ему стать рекордсменом по количеству выигранных мэйджеров. Что в нём производит на вас наибольшее впечатление?
— Вы знаете, его уверенность на корте поразительна. Есть миллион вещей, которые он делает великолепно, которым все игроки должны у него учиться, включая и меня. Многое он делает великолепно.
Я хочу сыграть здесь на Олимпиаде. Это действительно не так далеко. Всего-навсего три года. Я определённо хочу бороться здесь за олимпийское золото. Это моё любимое занятие.
— Приведите какой-нибудь пример? Что вы видите и цените в его игре?
— У него великолепная подача. Она во все времена помогает ему выбраться из неприятностей. Вторая подача. Работа ног. Я думаю, самое главное, что психологически его игра стала очень прочной.
— Видите ли вы себя на Уимблдоне в 30 лет?
— Ну, в следующем году мне будет 30, и я собираюсь приехать. Почему бы и нет?
— А дальше 30 заглядывали?
— Да, я хочу сыграть здесь на Олимпиаде. Это действительно не так далеко. Всего—навсего три года. Я определённо хочу бороться здесь за олимпийское золото. Это моё любимое занятие.
— У кого из игроков, вы считаете, наилучшая позиция, чтобы оспорить ваш титул в этом году?
— Вы знаете, если честно, об этом я не думала. Я готовилась сама, и с кем мне придётся играть, тот и будет являться игроком, бросившим мне вызов. Вот так я это вижу.
— Известно, что вы очень интересуетесь модой. Не могли бы вы поделиться, во что будете одеты?
— Ммм, ну да, я буду вся в белом, кое-где прихваченная небольшим ремешком, вот такие дела (улыбается).
По материалам wimbledon.org