Год назад на Кубке Кремля началось сотрудничество Елены Весниной и тренера Андрея Чеснокова, и прогресс теннисистки за этот период неоспорим. Два раза она доходила до финала и в итоге в последнем рейтинге WTA Елена поднялась на рекордную для себя 22-ю строчку. Сама теннисистка не скрывает удовлетворения, но останавливаться на достигнутом не собирается, о чём и поведала в эксклюзивном интервью «Чемпионат.ру».
Наверное, за этот год два лучших матча я провела с Кузнецовой [в Дубае – 6:4, 3:6, 6:0] и с Моресмо в Нью-Хэйвене [5:7, 6:1, 6:2]. А из турниров выделила бы четыре, причём самого высокого класса, где удалось победить достаточно сильных игроков, с которыми у меня до этого был отрицательный баланс встреч – это Окленд, Нью-Хэйвен, Дубай и Уимблдон.
— Лена, вы приехали в Москву заранее. Какие надежды связываете с нынешним Кубком Кремля?
— Хотелось бы сыграть как можно лучше, поэтому на этой неделе я не заявилась ни на один турнир. Там сейчас идут Линц и Осака. Ну, Осака – это далеко лететь, к тому же считаю, что не очень правильно переходить с улицы в зал, тем более очень тяжёлая акклиматизация идёт после азиатских турниров. Я с понедельника в Москве, всю неделю лечилась. Засыпала в 8 вечера, причём так, что спички можно было в глаза вставлять – не помогло бы. Зато рано утром, часов в 7, я просыпалась очень легко и спокойно.
Обычно я играла какой-то турнир перед Кубком Кремля и у меня подготовка к нему была немножко скомканной. Сейчас я, вроде как, залечила травму. Не до конца, но хотя бы уже нет таких острых болей. И можно сказать, что более серьёзно пытаюсь подготовиться, подойти к Кубку Кремля.
— Расскажите поподробнее про травму.
— У меня так получилось нелепо, что до матча с Янкович [3-й круг турнира в Токио] я опять очень сильно потянула приводящую мышцу левой ноги. И я уже знала, что не смогу закончить матч, но было очень сложно, тем более с Янкович, которая, кстати, на тот момент играла очень здорово. А потом прилетела в Пекин и на тренировке с Андреем, за день до матча, справа с лёта сыграла как-то неудачно. Такой звук был в плече, как будто что-то или треснуло, или хрустнуло, или лопнуло. И у меня моментально заболела правая рука. Я пришла к физиотерапевтам, начала объяснять ситуацию, и они мне сказали, что это либо связка, либо растяжение.
Так и оказалось. Я приехала в Москву, сделала МРТ [магнитно-резонансную томографию] – более подробную. И оказалось, что у меня там и волокна перекрутились, и… Ну, в общем, микрорастяжение. И я всё это время ходила в физдиспансер – лечилась, восстанавливала свою руку, мази, лёд…
— Сезон подходит к концу. Можете подвести какие-то его промежуточные итоги для себя? Хотя бы каковы общие впечатления?
— Самые хорошие, потому что в прошлом году как раз здесь, на Кубке Кремля, я начала работать с Андреем Чесноковым. Вернее, ещё не начали работать, а просто попробовали. Я попросила его помочь мне, и с этого момента у меня сразу в первом турнире в году получился финал в Окленде. Наверное, за этот год два лучших матча я провела с Кузнецовой [в Дубае – 6:4, 3:6, 6:0] и с Моресмо в Нью-Хэйвене [5:7, 6:1, 6:2]. А из турниров выделила бы четыре, причём самого высокого класса, где удалось победить достаточно сильных игроков, с которыми у меня до этого был отрицательный баланс встреч – это Окленд, Нью-Хэйвен, Дубай и Уимблдон. Вы знаете, очень приятно брать реванш у тех, кому я до этого проигрывала. И, конечно, финал «Ролан Гаррос» в паре. Для меня это тоже что-то особенное. «Ролан Гаррос» — мой любимый турнир «Большого шлема», и сам Париж я очень люблю. Конечно, мы не ожидали с Викой [Азаренко], что так получится. И всё-таки эта тарелка у меня дома стоит, я на неё смотрю и вспоминаю. Думаю: «Ну надо же!»
Бали – очень странный турнир. Туда должны попасть победители турниров 4-й категории. То есть я изначально знала, что раз не выиграла в этом году турнир 4-й категории, то туда не попадаю. Но сейчас узнали про оговорки, что они могут дать wild card девочкам, которым просто выгодно там сыграть – для журналистов, для болельщиков…
А сегодня утром вот, кстати, с Женей Кафельниковым тренировались (разговор шёл во вторник, 13 октября. – Прим. «Чемпионат.ру»). Помню, ребёнком сидела у телевизора – смотрела финал, когда Женя выиграл этот кубок на «Ролан Гаррос», и думала, что я тоже хочу такой же кубок. Ну, пока получилось только тарелку (смеётся).
— Евгений к чему-то сейчас готовится?
— Скорее, он просто поддерживает физическую форму. Может быть, он будет выступать в ветеранском туре. Я, честно говоря, не знаю. Но, в принципе, он в хорошей физической форме. Они работали со мной вдвоём с Андреем, который вроде как с технической стороны стоял. А Женя, вроде как, со стороны спарринга. И в то же время – подсказывал. У меня прямо такой тренерский штаб получился – пятикратный победитель Кубка Кремля и Андрей Чесноков. Хорошая подготовка (смеётся).
— Сейчас вы стали 22-й ракеткой мира, то есть к концу года близко подошли к топ-20. Нет ли у вас шансов на попадание на Бали? Тем более что от поездки туда уже отказались Пеннетта и Янкович.
— Вы знаете, это очень странный турнир. Туда должны попасть победители турниров 4-й категории. То есть я изначально знала, что, раз не выиграла в этом году турнир 4-й категории, то туда не попадаю. Но сейчас узнали про оговорки, что они могут дать wild card девочкам, которым просто выгодно там сыграть – для журналистов, для болельщиков… Наподобие Хантуховой, Кырстя или ещё пары таких теннисисток, которые в этом году не выиграли подобный турнир. Я считаю, что это нечестно, потому что могут не попасть в состав девочки, которые как раз выиграли такой турнир.
Сетка там, по-моему, должна быть на 16 человек рассчитана, при этом будет 3 wild card. А турниров-то сыграно больше! То есть кого-то они отсеют и добавят того, кто не выиграл турнир.
По идее, должна сняться ещё и Винчи, потому что итальянки играют финал Кубка Федерации, и WTA абсолютно этот момент не просчитала. Это, конечно, бред. Потому что Пеннетта ещё может попасть запасной в Доху, а на Бали она лететь никак не может, потому что с Кубка Федерации она не снимется. Это же финал!
За Италию играют Скьявоне, Пеннетта и Винчи. Скьявоне в этом году, по-моему, ничего не выиграла, а Винчи как раз победила, кажется, в Барселоне. И вот когда мы с ней в Токио разговаривали, она тоже мне сказала, что не попадает на Бали. Хотя по правилам должна была туда попасть.
— Вы думали об изменениях в следующем сезоне? Намерены внести какие-то коррективы в систему подготовки, в календарь?
— Я, наверное, так же буду готовиться к новому сезону в Сочи, потому что там и дом, и всё достаточно удобно получается. В Москве насчёт этого очень тяжело, потому что здесь за корты надо платить. За границей ты спокойно можешь прийти в любой клуб и тебе дадут там играть бесплатно, сколько ты хочешь, потому что это реклама клубу, центру. А в Москве говорят: «Ну, извините. Две с половиной тысячи рублей в час, пожалуйста, в кассу оплатите». То есть где-то, конечно, идут навстречу, помогают, где знакомые есть. Но это один раз могут помочь. А именно чтобы каждый день проводить по две тренировки – такое сложно. Поэтому буду готовиться в Сочи, с Андреем и с тренером по ОФП.
А календарь ещё буду составлять, пока не думала, если честно. Но точно знаю, что поеду в Окленд. Организаторы турнира даже звонили вчера. Я как раз с ними разговаривала.
— Они уже на сайте объявили, что вы согласились…
— Да (смеётся)? И сказали мне, что, может быть, будет играть Энен. Спросили моё мнение. Я ответила: «Ну что же? Замечательно для Окленда. Запретить не могу. Клийстерс не хочет тоже там сыграть? (Смеётся.) Хороший состав тогда получится. Весело.
А так, в принципе, считаю, что у меня в этом году был хороший календарь. Может быть, за исключением пары турниров. Может быть, их по-другому можно было спланировать. Но из-за того что, по правилам WTA, за шесть недель надо заявляться и сразу же сниматься, поэтому тяжело скорректировать. Если я в течение двух месяцев где-то заявилась, то обязана туда приехать, или у меня будет штраф.
— Вы с Андреем проработали уже год. Изменилось ли ваше отношение к нему за этот период?
— Я знала, что он до этого работал с Маратом Сафиным, с Гаске и с Леной Бовиной. Это я слышала, что опыт работы с игроками у него есть. Но на первых двух тренировках он произвёл на меня странное впечатление – у него такое своеобразное чувство юмора. Я не сразу это понимала, шутки не воспринимала абсолютно. Я очень серьёзная на тренировках была, сконцентрированная. А он пытался шутить. Но потом, по истечении какого-то времени, я уже поняла, что это за человек. Андрей очень добрый, интересный, умный. Мне нравится в нём, что он не зациклен только на теннисе. Он может рассказать очень много интересного. Он занимается антиквариатом, картинами, марками, всем, чем угодно.
За границей ты спокойно можешь прийти в любой клуб и тебе дадут там играть бесплатно, сколько ты хочешь, потому что это реклама клубу, центру. А в Москве говорят: „Ну, извините. Две с половиной тысячи рублей в час, пожалуйста, в кассу оплатите“.
Мы даже в Токио пошли с ним на рынок, и он мне помог выбрать красивые японские чашечки ручной работы. Для меня это всё одинаковое, а он сразу видит и различает, где работа высшего класса, а где достаточно рядовая, ничем не интересная.
Он внёс в мою игру изменения, научил играть спокойнее и стабильнее. В принципе, такие нюансы мне раскрыл – может быть, не секрет какой-то великий – достаточно простые, но до этого я их не знала. Поэтому стала руководствоваться этими советами, и мне стало проще играть. Плюс физическая подготовка, наверное, тоже сыграла свою роль.
— Многие теннисисты жалуются, что тренеры не могут им посвящать весь год. И даже нередко по этой причине происходят разрывы, хотя тандемы, кажется, хорошие. Как у вас получается сохранять этот баланс?
— У Андрея семья – жена, сыну год и два месяца. И поэтому он тоже на некоторые турниры в этом году не приезжал. Он не был в Австралии, не был на турнире за неделю до Уимблдона. В принципе, какие-то турниры он может пропустить, я его могу понять – он хочет побыть с семьёй. Но так, если важная какая-то серия турниров, он, конечно же, прилетает. Он понимает, как это важно, что это подготовка, что если он улетит, то я потеряю немножко и в форме какой-то, и в игре, и в „набитости“, и в стабильности. Всё-таки мне более спокойно, когда Андрей рядом, когда я всегда с ним могу поиграть. Если что-то не получается, то он мне поможет по каким-то техническим элементам. Но понятно, что если семья у человека, то всё время со мной он быть не может.
— Как думаете, он доволен вами как ученицей?
— Не знаю, наверное, надо у него спросить. (Смеётся). Думаю, доволен.