Янник Ноа – один их тех теннисистов, которых называют One-Slam Wonder – «чудо на один „Шлем“. В его послужном списке действительно только одна победа на турнирах „Большого шлема“. Но зато какая!
Некоторые игроки моего поколения и последующих поколений выиграли гораздо больше титулов, но мало кто из них пользовался такой же любовью и поддержкой, как я. Почему? Сама победа объясняет лишь 10 % моей популярности. Французы полюбили меня не только за это.
Его триумф на „Ролан Гаррос-1983“ вознёс 23-летнего камерунца на пик популярности на его второй родине – Франции. И, как сказали бы сейчас, Ноа выжал из этой победы максимум пиар-очков, о чём свидетельствует его последующая яркая блистательная посттеннисная карьера. О том, как сложилась жизнь одного их самых харизматичных игроков за всю историю мужского тенниса, рассказывает в своём очерке корреспондент „Нью-Йорк Таймс“ Кристофер Клэри.
Летом 2008 года исполнилось ровно 25 лет с тех пор, как Янник Ноа выиграл турнир „Ролан Гаррос“, победив в финале шведа Матса Виландера. Многие поколения французских фанатов тенниса до сих пор помнят кадры, на которых Янник Ноа сразу после выигрыша победного очка, прыгая от радости, устремился в объятия своего отца Захария, и именно этот исторический момент остался у всех в памяти, а не технико-тактические выкладки самого матча. Ноа, которому тогда едва исполнилось 23 года, в дальнейшем так и не смог даже приблизиться к тому, чтобы выиграть ещё один турнир „Большого шлема“, но сам характер той победы позволил ему надолго застолбить за собой место на культурном небосводе Франции. Вот уж действительно – чудо на один „Шлем“.
»Некоторые игроки моего поколения и последующих поколений выиграли гораздо больше титулов, но мало кто из них пользовался такой же любовью и поддержкой, как я, – говорит Ноа, которому в следующем году исполнится 50. – Почему? Сама победа объясняет лишь 10 % моей популярности. Французы полюбили меня не только за это. Всё остальное – и это самое главное – это тот незабываемый момент единения отца и сына. Как правило, спортсмены не плачут в объятьях своих отцов на публике. Но со мной случилось именно это на глазах у тысяч зрителей и миллионов телезрителей. Образ жёсткого сурового спортсмена отошёл на второй план – победили человеческие чувства".
Ноа помогло и то, что он, сын темнокожего камерунского футболиста и белой француженки, был красив как фотомодель и вообще был яркой харизматичной личностью, у которой хватало красноречия, чтобы ярко выражать свои мысли и чувства, надежды и сомнения. Его популярности способствовал и тот факт, что с тех пор ни один француз не выигрывал «Ролан Гаррос» (как и впрочем, и никакой другой титул «Большого шлема»). Важно и то, что сейчас, когда прошло более четверти века с момента его исторической победы, Ноа стал также популярен и среди другого, более молодого поколения французов, многих из которых в 1983-м ещё не было на свете. И вовсе не потому, что самый старший из его пяти детей – Хоаким Ноа — сегодня играет за суперклуб NBA Chicago Bulls. А потому, что Ноа удалось воплотить в реальность мечту многих спортсменов – он стал полноценной звездой поп-музыки, на счету которой миллионы проданных дисков.
Сегодня Янник Ноа стал во Франции национальным символом (в том числе и секс-символом), да и просто приятным, симпатичным парнем, который пользуется всенародной любовью.
Янник Ноа смог найти себя после теннисной жизни, сделав успешную карьеру после завершения выступлений на корте, возможно даже более успешную, чем в теннисе. Карьеру, которая началась с его сингла Saga Africa, выпущенного в 1990-м, когда он решил завершить свои выступления в профессиональном туре. Хотя, конечно, певец Ноа нравится далеко не каждому французу. «Жаль, что теперь он уже не играет в теннис. Тогда бы он сейчас не пел», – не без сарказма замечает ведущий теннисный обозреватель газеты «Экип» Филипп Буэн. Тем не менее, хотя его голосовой диапазон не столь впечатляющ, как диапазон его ударов с лёта в его лучшие годы, концерты Ноа собирают полные залы во Франции.
«Когда ходишь на его выступления, ты видишь, что возраст его поклонников колеблется в пределах от 10 до 80 лет», – говорит соперник Ноа по финалу «Ролан Гаррос-1983» Матс Виландер, который, между прочим, сам играет на гитаре и в своё время пытался стать бардом-передвижником. В июне 2008 года оба соперника – ныне уже стародавние друзья и партнеры по гольфу – взяли в руки ракетки и сыграли небольшой ремейк их финала 1983 года на миниатюрном корте, который был временно оборудован на барже на реке Сена. В то время когда игроки играли между собой этот полушутливый микроматч, их поддерживали болельщики, расположившиеся на близлежащих мостах и набережных. «Между прочим, это ещё и 20-я годовщина моей победы на „Ролан Гаррос“ в 1988 году, но что-то об этом мало что слышно, – с лёгким оттенком зависти сказал Матс Виландер. – А в случае с победой Ноа подобные торжества повторяются каждые 5 лет». По признанию Виландера, он даже рад, что проиграл тогда финал «Ролан Гаррос» Яннику Ноа. «Во-первых, я рад сам за себя, потому что я тогда извлёк для себя важные уроки, которые помогли мне в будущем. И во-вторых, я, конечно, рад тому, что моё поражение очень помогло Яннику. Думаю, что он всё равно добился бы в этой жизни того, чего он добился, но без выигрыша „Ролан Гаррос-1983“ ему это далось бы гораздо труднее!»
Сегодня Янник Ноа стал во Франции национальным символом (в том числе и секс-символом), да и просто приятным симпатичным парнем, который пользуется всенародной любовью. Но и у него были в жизни свои провалы. Его первые два брака закончились разводом. И хотя он работал тренером-психологом почти для всех – начиная от сборной Камеруна по футболу и заканчивая руководителями крупных корпораций, – ему так и не удалось настроить Амели Моресмо на то, чтобы она показала свой лучший теннис на «Ролан Гаррос». Тем не менее во Франции Ноа считают успешным человеком – и к тому же бонвиваном. Согласно общенациональным опросам общественного мнения, он входит в пятёрку самых популярных людей в стране. С мнением Ноа во Франции читаются, поэтому он откровенно выражает свои политические симпатии – например, он был ярым противником нынешнего президента Франции Николя Саркози. Он даже заявил о том, что в случае избрания Саркози готов покинуть Францию и обосноваться в Нью-Йорке со своей семьёй в сентябре 2008 года. Хотя потом Ноа настаивал на том, что этот шаг был вызван не только политическими причинами, но и желанием помочь его трём детям по-настоящему овладеть английским и быть поближе к их старшему брату (Хоакиму Ноа), который сейчас живёт (и играет) в Соединённых Штатах.
Когда оглядываешься назад на путь, пройденный Янником Ноа, поражаешься тому, насколько его карьера зависела от цепочки счастливых случайностей. Если бы ему не удалось сделать несколько эффектных ударов в возрасте 11 лет, знаменитый американский теннисист Артур Эш так и не выделил бы его в толпе других камерунских теннисных юниоров, которых он просматривал в столице Камеруна Яунде во время своей поездки в качестве посла доброй воли по этой африканкой стране. И тогда он бы не рекомендовал впоследствии Янника в качестве перспективного юниора французской теннисной федерации.
Между тем начало его «золотого» сезона складывалось для Ноа не слишком удачно: Янник никак не мог продвинуться дальше четвертьфинала турниров «Большого шлема». Он помнит, как после бездарного проигрыша в первом круге турнира в Монте-Карло он вышел с корта, стыдясь своей игры, и что после этого его тренер Патрис Хагелауер поставил перед ним ультиматум. «Ролан Гаррос», на котором он тренировался ещё мальчишкой, стал его главной целью, и в конце концов он подошёл к пику своей формы как раз в нужный момент. До этого он победил на турнире German Open в Германии, а затем в Париже совершил настоящий прорыв, для начала выбив из сетки в четвертьфинале самого Ивана Лендла. А затем Ноа немного повезло, когда в другом четвертьфинале его соотечественник – стоявший 230-м в рейтинге Кристоф Роже-Васселэн – победил самого Джимми Коннорса в трёх сетах, что избавило Ноа от необходимости играть в полуфинале с великим чемпионом, которого он до этого ни разу не побеждал. Роже-Васселэн, друг Ноа, был, конечно, не так грозен, как Джимми Коннорс. Поэтому Ноа довольно легко его обыграл, не отдав сопернику ни одного гейма в последних двух сетах, что позволило ему сохранить силы для финала, в котором он обрушил всю свою атакующую мощь на действующего на тот момент чемпиона Франции Матса Виландера. Ноа победил его в трёх сетах, хотя ему и пришлось бороться с судорогами на тай-брейке третьего сета. После той победы Ноа почувствовал себя немного опустошённым и был вынужден на какое-то время переехать в Нью-Йорк, чтобы избежать бремени славы, которая свалилась на него во Франции. «Я отдал всё на „Ролан Гаррос“, я достиг своей цели, реализовал свою мечту, – вспоминает сегодня Ноа. – И после того как мне это удалось, мне уже не к чему было стремиться».
И всё же в дальнейшем, ближе к концу своей карьеры, он вышел в полуфинал «Большого шлема» на Открытом чемпионате Австралии 1990 года. А затем добился ещё одного впечатляющего успеха в теннисе, на этот раз в качестве тренера. Этот успех пришёл к нему в декабре 1991 года в Лионе, где Ноа, который только первый сезон в своей карьере выступал в роли капитана сборной Франции, смог благодаря своей харизме вдохновить Анри Леконта и Ги Форже на то, чтобы они показали лучший теннис в своей жизни и обыграли в финале сборную США,
Честно говоря, было время, когда мне было бы неприятно, если бы другой француз выиграл «Ролан Гаррос» после меня. Но со временем я смог преодолеть в себе это чувство ревности, так что сегодня победа в Париже представителя Франции доставила бы мне удовольствие.
за которую тогда играл её новичок – молодой Пит Сампрас. Ведомая Ноа команда «синих» победила, и после 59-летнего перерыва «Серебряная салатница» вернулась во Францию. И вскоре после победного розыгрыша на теннисном стадионе Лиона Ноа, его команда и десятки болельщиков выстроились в линию, исполняя в танце хит Ноа «Saga Africa», что могло показаться непосвящённому удачным маркетинговым ходом для раскрутки его одноимённого диска, если бы не подлинность чувств и торжественность момента.
На протяжении последних лет Франция выигрывала крупнейшие мировые соревнования в самых разных видах спорта, в том числе чемпионат мира и Европы по футболу, когда её лидером был Зинедин Зидан. Но тогда, в 1991 году, капитан Ноа и его команда задали новый тон во французском спорте и в обществе в целом, заставив французов поверить в то, что великие победы им по плечу. И хотя с 1983 года ни один француз не смог выиграть турнир «Большого шлема» в мужском одиночном разряде, у Ноа всё же появился свой законный наследник – точнее, наследница: Амели Моресмо решила заняться теннисом именно после того, как в 1983 году посмотрела по телевизору победный матч Ноа на «Ролан Гаррос». В дальнейшем она стала первой ракеткой мира и победила на Australian Open и Уимблдоне.
И всё же Франция до сих пор ждёт, когда же её представитель выиграет турнир «Большого шлема» среди мужчин, и, надо признать, ожидание это порядком затянулось. Ришар Гаске пока никак не может оправдать надежды, которые возлагают на него соотечественники, а финалист Australian Open-2008 Жо-Вилфрид Цонга чередует хорошую игру с травмами. «Честно говоря, было время, когда мне было бы неприятно, если бы другой француз выиграл „Ролан Гаррос“ после меня, – признаётся Ноа. – Но со временем я смог преодолеть в себе это чувство ревности, так что сегодня победа в Париже представителя Франции доставила бы мне удовольствие».