Борис Собкин, тренер Михаила Южного, немало озадачил представителей прессы на Кубке Кремля. Журналисты ежегодно ждут возможности пообщаться с нашими ведущими тренерами и игроками в домашней обстановке. Но в этом году наш ведущий специалист и постоянный эксперт раздела «Теннис» портала «Чемпионата.ру» заявил о «моратории на любые интервью до окончания турнира в Валенсии», о чём они договорились с Михаилом.
Михаил вёл себя как настоящий профессионал, сжал зубы и работал. Мы не били себя ушами по щекам, но сделали всё, чтобы выйти из кризисной ситуации, и это нам, к счастью, во второй половине сезона удалось.
Южный своим выступлением в Валенсии показал, что по-прежнему способен на многое, когда находится в форме. Лишь в финале россиянин проиграл вернувшемуся в тур шотландцу Энди Маррею и, поскольку на «Мастерсе» в Париже не участвовал, «дал возможность» своему тренеру вновь заговорить. Причём Борис Львович рассказал не только о Михаиле, но и затронул другие темы, касающиеся мужского тенниса.
— Борис Львович, пришло время подводить итоги сезона. Ваш «мораторий» с Михаилом удачно завершился. Как бы вы оценили завершающийся год для Южного?
— Прошедший сезон оставил двойственное впечатление. Он выдался для Михаила очень трудным и неровным. Можно даже сказать, что это были два сезона: до мая – один, а затем – другой. Что касается первого, то мы пережили тяжёлое время. Его я касаться не хочу, поскольку эти проблемы не имеют отношения к теннису.
— У вас за спиной продолжительная совместная работа. Как удалось преодолеть кризис?
— Хочу отметить, что Михаил вёл себя как настоящий профессионал, сжал зубы и работал. Мы не били себя ушами по щекам, но сделали всё, чтобы выйти из кризисной ситуации, и это нам, к счастью, во второй половине сезона удалось.
— Вторую половину сезона Михаил провёл очень достойно. А вас он порадовал?
— На турнирах в Токио, Москве, Валенсии и, пожалуй, Куала-Лумпуре Миша показал вполне приличный уровень тенниса. Пожалуй, впервые за долгое время Миша играл на очень хорошем уровне на протяжении двух месяцев. Это пока всё ещё не то, что мне и ему хочется. Но то, над чем мы работали, уже дало результаты. Имеются в виду не очки и выходы в финалы различных турниров, а в первую очередь качество игры, её уровень. Концовка сезона в этом смысле меня очень порадовала.
Ещё важнее, что за этот год Миша повзрослел как теннисист, стал глубже понимать теннис, по-другому мыслить на корте, это очень важно. В этом сезоне его игра максимально приблизилась к той, что я хотел видеть на протяжении последних лет. Конечно, не всё, что мы хотели, удалось реализовать, так что есть определённый потенциал для дальнейшего роста. Сам же подход к игре у него всегда был очень серьёзный, профессиональный. Мне здорово повезло, что я работаю с таким игроком.
Кому-то пересчёт очков оказался выгоден, а Михаила лишил чуть ли не половины заработанного в прошлом сезоне. Поэтому пришлось играть больше. Мы столкнулись с проблемой попадания на турниры по рейтингу впервые с 2002 года.
— Не могли бы раскрыть вашу тренерскую лабораторию и поделиться секретами успеха?
— Мне бы не хотелось раскрывать все наши карты раньше времени, не хотелось бы сейчас уточнять все детали. Мы работали точечно, по нескольким направлениям, над определёнными аспектами игры. И в некоторых моментах добились прогресса. То, что мы наигрывали на тренировках, Михаил делал в своих лучших матчах. Кроме того, хотел бы отметить, что в этом году он вышел на другой уровень игры, я бы сказал – на другой уровень философии игры.
— Насколько тяжело переносится отсутствие результатов, несмотря на большой объём проделанной работы?
— Вы правильно указали самую болевую точку. Одно дело, когда игрок валяет дурака. Тогда довольно просто найти объяснение неудачам. А когда работаешь с полной самоотдачей, а результатов нет, наступает самое сложное. Дело часто оказывается не в том, что ты плохо работаешь или делаешь что-то не то, а в каких-то других, привходящих факторах.
— Что это за факторы?
— Например, новая рейтинговая система. Кому-то пересчёт очков оказался выгоден, а Михаила лишил чуть ли не половины заработанного в прошлом сезоне. Поэтому пришлось играть больше, чем хотелось бы, с не самыми приятными последствиями. Мы столкнулись с проблемой попадания на турниры по рейтингу впервые с 2002 года. Но после US Open мы сказали себе «стоп» и сделали хороший тренировочный сбор. Это положительно сказалось в концовке сезона.
— Вы стали как-то иначе тренироваться?
— Я не сторонних революций. У нас было много неприятных разговоров с Мишей на эту тему: всё ли мы делаем правильно, по тому ли пути идём. Когда дела идут не так, как хотелось бы, всегда идут «разборы полётов». Но, несмотря на нежелание резких перемен, возникла необходимость в частичном видоизменении игры. Надо было усилить работу не вообще, а над отдельными моментами и сосредоточить свои усилия именно на них.
— С одной стороны, Михаил добился успеха: стал второй ракеткой России, вернулся в топ-20, выиграл свой 5-й турнир АТР. С другой стороны, ему удалось выиграть только один финал из 4, а за карьеру 5 из 12? Что особенного представляют собой финальные матчи?
— Возможно, кому-то это может показаться парадоксальным, но самым трудным на любом турнире является матч первого круга, а не финал. Большинство игроков могут это подтвердить. Конечно, финал хотят выиграть все, но каждый финальный матч – своя отдельная история, и обобщать эти матчи я бы не стал. Все четыре финала у Михаила в этом сезоне были совершенно разные. В Мюнхене финал был проигран задолго до последнего мяча, когда Бердых вёл 4:1 и 40:0. Томаш начисто переигрывал Михаила. На тай-брейке вёл уже Михаил, но отдал столько сил, чтобы добраться до этого тай-брейка, что их попросту не хватило. Бензин кончился внезапно. А, например, на Кубке Кремля Михаил должен был выигрывать гораздо проще, в двух сетах. Что касается финала в Валенсии, против Энди Маррея, то у Миши не было реальных шансов просто потому, что он уже прошёл пик формы и начал сдавать. А шотландец, давно не игравший, наоборот, с каждым матчем улучшал свою игру и был на подъёме, не говоря уже о том, что был более свеж.
— В Токио против Цонги также было сложно?
— Там не было шансов вообще. Цонга играл там как сумасшедший, на огромном кураже, примерно так, как он громил всех при выходе в финал Australian Open.
Давыденко удалось завершить сезон на своём, очень высоком уровне, выиграть 4 турнира и показать стабильные результаты. Коля подходит к Лондону в хорошем состоянии и должен сыграть там достойно.
— И всё-таки к концу года Михаил стал второй ракеткой России после Николая Давыденко. Как вы оцениваете сезон для Николая и его перспективы в Лондоне?
— Я с большим уважением отношусь к Давыденко. У него хороший быстрый теннис. Николай не валяет дурака и постоянно поддерживает себя в хорошей форме. Он стал классным игроком, что доказывает своей работой и своими результатами. В этом сезоне Коле пришлось сложнее, чем обычно из-за травмы в начале сезона. Но к его чести он залечил эту травму и успел набрать нужный ход для того, чтобы успеть попасть в Лондон. Давыденко удалось завершить сезон на своём, очень высоком уровне, выиграть 4 турнира и показать стабильные результаты. Коля подходит к Лондону в хорошем состоянии и должен сыграть там достойно. Он успешно выступал на итоговых турнирах и раньше, дойдя до финала в прошлом году. Ему по силам показать такую же солидную игру и в Лондоне, и выступить там довольно успешно.
— Планы и цели на будущий сезон у вас с Михаилом уже намечены?
— Не до конца. Цель у нас всегда одна – повышение уровня и стабильности игры. Никогда не ставили перед собой «рейтинговых» целей, не собираемся гнаться за рейтингом и сейчас. Снова завершить сезон в топ-20, конечно, приятно, но не более того.
Всегда старались хорошо играть, а рейтинг – это вторично. Он приходит с хорошей игрой, что продемонстрировала концовка этого года. В очередной раз, по традиции, к новому сезону собираемся готовиться в Таиланде. А первый турнир в 2010 году, скорее всего, сыграем в Дохе. Потом Австралия.