Американец Энди Роддик в июле этого года улетал из Лондона хотя и не победителем, но героем, отчаянно боровшимся с Федерером в одном из самых увлекательных финалов Уимблдона за всю его историю.
6-я ракетка мира был полон решимости вернуться в Лондон в ноябре, чтобы попытаться покорить столицу Великобритании ещё раз на стартующем на днях турнире восьми элитных игроков. В этом году он в 7-й раз подряд завоевал почётное право играть среди сильнейших.
На самом деле я люблю играть в Лондоне, мне рассказывали много хорошего об арене, на которой пройдёт турнир. Однако мне не удалось полностью восстановиться после травмы.
Однако 27-летнему Роддику не хватило немного времени для полного восстановления после травмы, полученной 13 октября в Шанхае в матче против швейцарца Станисласа Вавринки.
Энди, не выходивший на корт после Шанхая, провёл в минувший понедельник лёгкую разминку, понял, что физически не будет полностью готов к турниру, и во вторник сделал заявление, что снимается с турнира в Лондоне. Он заявил корреспонденту «Таймс», что уступил в поединке со своим здоровьем и не сможет взять реванш за поражение со счётом 14:16 в пятом сете финала Уимблдона.
— Вы всегда говорили, что вам комфортно играть в Лондоне. Что помешало вам принять участие в итоговом турнире?
— Я на самом деле люблю играть в Лондоне, мне рассказывали много хорошего об арене, на которой пройдёт турнир. Однако мне не удалось полностью восстановиться после травмы, и я не смогу сыграть в полную силу. В такой ситуации нет смысла выходить на корт. Но одной из моих основных задач в сезоне-2010 будет квалифицироваться на этот турнир ещё раз.
— Как вы себя чувствуете сейчас?
— Я чертовски разочарован, что вынужден пропустить финальный турнир Barclays ATP World Tour Finals.
— Наверное, очень обидно приложить столько сил, заработать столько очков, квалифицироваться на турнир и не сыграть в таком престижном соревновании?
— Конечно, но в теннисе мяч иногда попадает вдоль линии, а иногда выходит в аут. И мы должны научиться с этим справляться.
— Незадолго до получения травмы в Шанхае вы приняли участие в дискуссии по поводу необходимости сокращения продолжительности сезона в мужском туре. Вы высказались за то, чтобы сделать календарь более коротким и более продуманным. А на следующий день после своего заявления получили травму, которая выбила вас из тура до конца сезона…
— Должен вам сказать, что шесть недель – недостаточный период времени, чтобы восстановиться после всего, что произошло в течение сезона. Мы играем почти 11 месяцев, у нас солидный список обязательных турниров.
Я тренируюсь даже более интенсивно, чем большинство игроков. Я ношусь по корту как собака и когда выхожу на матч, то готов убиться, лишь бы победить. Поэтому меня раздражает, когда я хочу соревноваться, но не могу.
Мы должны теперь сыграть четыре турнира АТР-500 (цифра означает количество рейтинговых очков, которые получает победитель турнира. — Прим. «Чемпионат.ру»). Требования, которые тур предъявляет к игрокам, становятся всё сложнее и строже. И выполнять их теннисистам становится всё труднее.
— Что вам доставляет больше всего хлопот, что вас больше всего раздражает?
— Черт побери, я бы хотел хоть на пару недель в году расслабиться, позволить себе перебрать с буррито (мексиканское блюдо, состоящее из тортильи – мягкой пшеничной лепёшки, в которую завёрнута начинка: мясной фарш или фасоль, рис, помидоры, авокадо, сыр. – Прим. «Чемпионат.ру»). Но я вынужден смотреть на то, как это делают другие. Думаю, что я тренируюсь даже более интенсивно, чем большинство игроков. Я ношусь по корту как собака и когда выхожу на матч, то готов убиться, лишь бы победить. Поэтому меня раздражает, когда я хочу соревноваться, но не могу.
— Когда вы получили травму в Шанхае, то ваша реакция была очень похожа на ситуацию, имевшую место на турнире в Queen's, когда вы посчитали, что профилактика лучше, чем продолжение игры?
— Мне кажется, что вы постоянно думаете об этом. У меня создаётся впечатление, что вы лучше меня знаете о том, что со мной произошло. Ведь иногда даже я сам не знаю наверняка, что же со мной произошло. Ведь я не являюсь врачом. Не могу самостоятельно диагностировать себя, поэтому вынужден принимать решения на основании тех ощущений, которые у меня есть в тот или иной момент. Другого ответа у меня сегодня нет, к сожалению.
— Не могли бы подробнее рассказать о том, как получили эту злополучную травму?
— Опять же, знаете ли, мне очень сложно вспоминать, что же произошло месяц назад, тем более это случилось со мной не в замедленной съёмке, а при быстром передвижении. Вы знаете, я просто почувствовал, что сделал неудачное движение, а потом на корте появился врач, который сделал какие-то тесты и сообщил мне, что, по его мнению, больше не стоит рисковать до проведения полноценного исследования левого колена.
— Когда вы снимались с турнира в Шанхае, думали об очках, которые необходимы вам и вашим соперникам для того, чтобы поехать в Лондон?
— Нет, об очках если и приходится думать, то в последнюю очередь.
— Вас беспокоит передняя или задняя часть колена? Что доставляет вам боль или неприятные ощущения?
— Боль была с тыльной стороны, под коленом, но сейчас она исчезла. Повторяю, мне сложно всё это объяснять, это не моя профессия.
— 11 или 12 месяцев тому назад вы также получили травму в Китае. Это была лодыжка?
— Угу.
— У вас были какие-то претензии к покрытию в Шанхае? Оно как-то повлияло на получение травмы?
— Думаю, что нет. Лодыжку тогда я травмировал на тренировочном корте, это было абсолютно другое покрытие, дело происходило не в зале, так что думаю, дело не в этом.
Новому руководству тура приходится нелегко – они пожинают плоды ошибок прежнего руководства. Поэтому мне хотелось заявить не о претензиях к новому руководству, а обратить внимание на необходимость некоторых перемен в туре.
— Вы разочарованы тем, что не сыграете в Лондоне? Местная публика любит вас и также будет разочарована, поскольку надеялась вновь увидеть ваши поединки с Федерером или Марреем. Несмотря на то что вы не будете играть, горячая поддержка публики вам обеспечена просто как популярной личности. Вы можете сказать что-то для болельщиков?
— К несчастью, всё случилось именно так. Но я не знаю, должен ли сейчас приносить извинения за то, что получил травму и не успел от неё оправиться. Поверьте, мы все хотим играть в теннис. Это наша профессия, наша работа и наш выбор. Я имею в виду, что мы делаем всё возможное для этого, но вы не всегда можете контролировать процесс. Поэтому поверьте мне, что то разочарование, которое испытываете вы, ничто по сравнению с моим разочарованием от того, что я оказался вне игры.
— Говорил ли с вами кто-нибудь из АТР после того, как вы сделали заявления в их адрес?
— Да, думаю, что у нас получился хороший разговор с одним из представителей АТР. Кто знает, что из этого выйдет. Но, честно говоря, новому руководству тура приходится нелегко – они пожинают плоды ошибок прежнего руководства. Поэтому мне хотелось заявить не о претензиях к новому руководству, а обратить внимание на необходимость некоторых перемен в туре.