Шотландский теннисист передвигается по корту с классической элегантностью Макинроя. Накануне Australian Open известный журнал SportWeek выяснил, как одевается и чем дышит самый гламурный теннисист тура.
Футбол мне нравился, но для меня всегда существовал только теннис, хотя мой дедушка играл за «Хибсов» («Хиберниан»). Мне нравится то, что на корте вас только двое – ты и соперник. И именно за это я так люблю бокс.
Энди Маррей играет в классический теннис с непринужденностью и непредсказуемостью, которая отчасти напоминает игру легендарного Джона Макинроя. 22-летний шотландец – один из тех игроков, которые с легкостью переходят от защиты к атаке и используют все возможности своего любимого покрытия – харда. Поэтому именно он числится среди фаворитов первого в году турнира «Большого шлема», который проходит в Мельбурне во вторую неделю января. Там Энди, наконец, с успехом преодолел барьер 1/8 финала, который не давался ему уже четыре года подряд: на этой стадии турнира в 2007 году его выбил Рафаэль Надаль, а в 2009 году – испанец Вердаско. Ещё дважды британец уступил в стартовом же матче: в 2008 году – будущему финалисту соревнований Цонге, в 2006-м – аргентинцу Челе.
Энди, как и раньше, провожает неудавшийся удар смачными выражениями и что-то бормочет сквозь зубы самому себе после пропущенного мяча, но несомненно, что проделывает он это с чисто британской элегантностью.
– Я элегантный? – нерешительно переспрашивает 4-я ракетка мира. – Спасибо, хотя в одежде я предпочитаю стиль casual и не провожу много времени перед зеркалом. Мне нравится удобная одежда. Впрочем, как по-другому, если жизнь теннисистов состоит из переездов, отелей и выступлений на корте, неделя за неделей.
– Итак, какую одежду вы носите?
– Толстовки и рабочие брюки типа спортивных или джинсы и рубашку.
– А если надо надеть что-нибудь строгое?
– «Армани» и «Босс».
Мы братья. Он был моим лучшим другом, и я навсегда останусь его главным фаном, хотя сейчас мы видимся гораздо реже. Впрочем, я не из тех, кто может долго находиться дома с одним и тем же человеком, обычно всё заканчивается ссорой. Худшее, что может быть, – это скука.
– Какие цвета вы любите?
– Мне нравятся черный цвет за его простоту и зеленый, потому что это цвет моей футбольной команды – эдинбургского «Хиберниана».
– Кстати, а это правда, что ради тенниса вы отказались играть за «Глазго Рейнджерз»?
– Они приехали ко мне домой, чтобы я подписал контракт. Футбол мне нравился, но для меня всегда существовал только теннис, хотя мой дедушка играл за «Хибсов» («Хиберниан»). Мне нравится то, что на корте вас только двое – ты и соперник. И именно за это я так люблю бокс.
– Однако если таланта нет, то мало куда можно податься.
– В чем-то это так, но если не прикладывать усилий, не приносить в жертву всё остальное, не быть дисциплинированным, то подняться на какой-либо уровень невозможно. Значение имеет только упорная работа. Поднимаются наверх только те, кто работает больше остальных.
– Ваша мама Джуди, теннисный тренера, сыграла важную роль в вашем становлении как теннисиста, а что вы взяли от отца Вилли?
– Дисциплинированность. С его подачи мы заиграли в гольф и футбол: он всегда был спокойным и невозмутимым, но следил за тем, чтобы я и мой брат Джейми (на год и три месяца старше Энди. – Прим. ред.) не делали глупостей. Первое правило: никаких слёз и жалоб.
– Поначалу Джейми был сильнее вас, сейчас он играет только в парах: он всё так же ваш лучший друг?
– Мы братья. Он был моим лучшим другом, и я навсегда останусь его главным фаном, хотя сейчас мы видимся гораздо реже. Впрочем, я не из тех, кто может долго находиться дома с одним и тем же человеком, обычно всё заканчивается ссорой. Худшее, что может быть, – это скука.
Дома мне всегда сложнее заставить себя работать, я даже попробовал неделю тренироваться в Лондоне, но отъезд был правильным решением. Испания была одной большой спортивной площадкой: всегда лучше тренироваться с теми, кто старше тебя и выше в классификации, а потом я стал более независимым, научился быть ответственным.
Подруга Маррея Ким Сирз, с которой он встречался 4 года, ушла от него. Не из-за его неумеренной страсти к суши или бикрам-йоге и не потому, что он записал рэп, который выйдет на диске братьев Брайан, не потому, что он увлечён микроблоггингом в «Твиттере» (в друзьях у Энди – Шон Коннери и Дэвид Бекхэм), а потому, что Энди часами мог играть в Call of Duty на Playstation, не замечая своей невесты.
– Энди, а что ещё есть в вашей жизни кроме спорта?
– Я очень любопытный. Надо сказать, я был прилежным учеником, хотя ради спорта я и оставил школу в 15 лет.
– По завершении вашей карьеры профессионального теннисиста чем планируете заняться?
– Хочу хорошо выучить испанский язык.
– Вы выросли в Испании на грунтовых кортах теннисной акадении Касаля и Санчеса. Почему вы не остались в Шотландии?
– Дома мне всегда сложнее заставить себя работать, я даже попробовал неделю тренироваться в Лондоне, но отъезд был правильным решением. Испания была одной большой спортивной площадкой: всегда лучше тренироваться с теми, кто старше тебя и выше в классификации, а потом я стал более независимым, научился быть ответственным. Я стал теннисистом.
Материал предоставлен еженедельником SportWeek.