— Роджер, сегодня был один из тех дней, когда у вас всё получалось?
— Наверное. После нескольких геймов я почувствовал, что этот матч сложится для меня отлично. Я здорово бил по мячу и совсем не нервничал. Но вы знаете, Жо – талантливый теннисист с большим потенциалом.
Если бы мы боролись 150 000 часов, или 250, или 5 002 часа – от этого ничего бы не изменилось. Я готов сыграть семь раз по пять сетов, но если я закончу за три или четыре – это просто один из вариантов.
Я уверен, что в будущем мы будем о нём часто слышать, и, вероятно, это последний лёгкий матч, который я с ним провёл.
Начало встречи для меня сложилось удачно, я чувствовал свои удары, несмотря на то что на разминке перед матчем и утренней тренировке ничего особенного не было. Это можно понять только после первых сыгранных геймов. Я чувствовал себя уверенно, но не ожидал, что и во втором и третьем сетах выиграю с таким преимуществом в счёте.
— Обычно когда кто-то играет против вас, им нечего терять, но Энди сейчас находится в другом положении. Вы думаете, это отразится на игре?
— Не знаю, ведь Энди будет играть уже второй свой финал «Большого шлема». Полагаю, что играть в первый раз намного сложнее, чем во второй. Но, как вы знаете, он проиграл прошлый финал, и думаю, что это ему не очень поможет. К тому же он будет играть против человека, который много раз выигрывал турниры «Большого шлема» до этого, побеждал здесь три раза и знает, как и что необходимо делать, чтобы победить и на этот раз.
Я не чувствую на себе давления обязательно выиграть снова, ведь я неоднократно делал это прежде. Я думаю, что он действительно нуждается в этом больше, чем я, следовательно, на него оказывается большее давление, чем на меня. Но мы посмотрим, как он справится со всем этим, думаю, для него это будет непросто.
— Вы ещё чувствуете потребность в победах?
— Я чувствую потребность в том, что я провёл здесь три недели и совсем не хочу проигрывать эту встречу. Таким образом, думаю, что для меня выиграть этот поединок будет так же сложно, как и для моего оппонента. Надеюсь, я смогу хорошо сыграть.
Я, правда, хочу этого. Возвращаться в финал турнира «Большого шлема» — это удивительное острое ощущение для меня.
— Учитывая тот факт, что у Энди были дополнительные 24 часа для того, чтобы подготовиться и отдохнуть, насколько важным для вас было быстро закончить сегодняшний матч?
— Не так важно, насколько просто ты вышел в финал. Я имею в виду, что если бы мы боролись 150 000 часов, или 250, или 5 002 часа – от этого ничего бы не изменилось. Я готов сыграть семь раз по пять сетов, но если я закончу за три или четыре – это просто один из вариантов. В прошлом году эти два дня мне не помогли. Рафа играл сложный пятисетовый матч в полуфинале [против Вердаско], потом провёл пять партий со мной и всё равно выиграл.
Я рад, что мне досталось такое расписание. Мне хватит одного дня отдыха, ведь это ровно столько, сколько было на протяжении двух последних недель. Я не думаю, что кто-то в воскресенье будет иметь преимущество из-за одного или двух дней перерыва.
— Насколько инстинктивна и насколько продумана ваша игра, ваши удары?
— Сегодня определённо был один из тех вечеров, когда я чувствовал, что у меня есть дополнительные доли секунды для того, чтобы подумать – куда мне надо сыграть и что мне делать с мячом.
Вы всегда чувствуете, что у вас есть второй вариант того, как сыграть, у вас есть возможность выбора. Но вы должны быть осторожны и не переусердствовать в этом, ведь вам нужно ещё и точно направить мяч.
Например, когда вы собираетесь сыграть укороченный, но так, чтобы соперник не заметил, вы не должны слишком тянуть с его исполнением, потому что вы можете допустить ошибку. Всем известно, что один-единственный момент может изменить судьбу матча.
Когда мы играли в Дубае в 2008 году, я только вернулся в строй после своего мононуклеоза. Я знаю, что некоторым не нравится слушать об этом. Некоторые до сих пор не верят мне на счёт этой болезни.
Так что нужно быть осторожным.
Сегодня я чувствовал, что действую правильно, и главное – я заканчивал удары выигрышем очка.
— Вас когда-нибудь, как сегодня вечером, например, беспокоил тот факт, что матч может быть скучен для зрителей?
— Неправда! Я не думаю, что сегодня было совсем уж скучно. Для меня матч был напряжённым до самого конца. Когда я играл против него в прошлый раз [в четвертьфинале «Мастерса» в Монреале], я вёл [6:7 (5:7),] 6:1, 5:1 и всё равно проиграл.
Тот матч для зрителей явно не был скучным, но сегодня я не хотел повторения того ужасного результата. Так что я попытался завершить сегодняшнюю встречу наверняка. Сейчас я сижу расслабленным и взволнованным по поводу предстоящего финала, но я по-прежнему думаю о сегодняшнем матче. Это была отличная игра, и я счастлив.
— Вы выигрывали у Энди в обоих финалах (Бангкок-2005 и US Open-2008), но по общему показателю личных встреч он впереди – 6:4. Почему так произошло?
— Потому что прежде всего он хороший игрок. Я думаю, что несколько раз, когда он обыграл меня, я действовал не очень хорошо. Когда мы играли в Дубае в 2008 году, я только вернулся в строй после своего мононуклеоза. Я знаю, что некоторым не нравится слушать об этом. Некоторые до сих пор не верят мне на счёт этой болезни.
У нас было несколько очень упорных матчей, в которых я думал, что контролирую ход игры, но терял инициативу и заканчивал их поражениями из-за собственных ошибок. Это происходило определённо из-за его манеры игры.
Таким образом, я думаю, что счёт личных встреч может складываться из различных обстоятельств. Именно поэтому я действительно не забочусь об этом. Каждый матч может быть особенным. Он преуспел в этом и сумел выиграть у меня много матчей.
— На ваш взгляд, он улучшил свою игру после вашего финала US Open-2008?
— Я думаю, что он стал лучше играть. Но вспомните – он и тогда был прекрасным игроком. Я думаю, что теперь он сыграл больше матчей, стал опытнее и знает, чего ожидать от зрителей, от противника, от обстоятельств и так далее.
Я думаю, что этого можно добиться, только играя тяжёлые поединки на центральных кортах. Сейчас он прибавил в физике, а раньше это было его основной проблемой, и теперь он может уверенно проводить пятисетовые встречи. Теперь он знает, на каком физическом уровне находится. Прошедшие два года дали ему много ответов.
Я всегда чувствовал, что если играю хорошо, то у меня будет свой шанс. Если я не играю хорошо, то проигрываю. Так было во многих матчах против ребят, которые хорошо держат мяч в игре. Хьюитт и Налбандян очень часто пользовались этим. Я знал, что если не буду играть на определённом уровне, то мне можно сразу покидать корт и жать сопернику руку, говоря: «Здорово сыграл».
— В последних двух встречах вы обыграли Энди – в 2009 году в Цинциннати и на итоговом турнире в Лондоне, – тем самым прервав неудачную для себя четырёхматчевую серию проигрышей. Вы нашли подход к его игре и теперь будете этим пользоваться?
— Не думаю. Я всегда чувствовал, что если играю хорошо, то у меня будет свой шанс. Если я не играю хорошо, то проигрываю. Так было во многих матчах против ребят, которые хорошо держат мяч в игре.
Хьюитт и Налбандян очень часто пользовались этим. Я знал, что если не буду играть на определённом уровне, то мне можно сразу покидать корт и жать сопернику руку, говоря: «Здорово сыграл».
Но вы знаете, Энди – очень упорный игрок. Он один из лучших теннисистов, умеющих возвращать мячи. Он был в состоянии улучшить многие параметры своей игры для того, чтобы его было тяжело обыграть сегодня. Я думаю, что сыграл отличный матч в Лондоне. Он, возможно, тогда показал не лучшую игру. Это был один из тех матчей, которые выиграл я.
— Когда вы провели действительно плохой матч в последний раз?
— Плохой матч? Не знаю. Давным-давно.