— Елена, примите поздравления со вторым в карьере финалом турнира «Большого шлема». Уимблдон закончился, какие ближайшие планы?
— Спасибо! Сейчас я отдыхаю(смеётся). Но скоро в Сочи приедет Андрей (Чесноков – тренер Елены. – Прим. ред.) с семьёй, и мы начнём на следующей неделе готовиться к новой части сезона. Как раз оттуда будет очень удобно лететь на первый турнир – в Стамбул (турнир пройдёт с 26 июля по 1 августа. – Прим. ред.). Всего час.
После одиночки мы обсудили с Андреем всё, что не получилось, поговорили, постарались забыть эту неудачу и решили, что нужно сконцентрироваться на паре, раз уж я на Уимблдоне. Решили, что нужно постараться сделать всё возможное, чтобы хорошо выступить хотя бы в паре. Бросать никогда ничего нельзя, всегда нужно идти до последнего – и пару, и одиночку, и микст. Неважно что именно.
— После Стамбула у вас должна быть американская серия. Какие именно турниры запланированы?
— Сан-Диего, Цинциннати, Монреаль, Нью-Хэйвен и US Open.
— Не многовато?
— Ну, вообще в Сан-Диего я должна начинать с квалификации, и если в Стамбуле дойду до полуфинала, то туда я уже не успею. Придётся тогда уже Сан-Диего пропустить и начать с Цинциннати. В принципе, я всегда играла за американскую серию много турниров. Мне уже не привыкать.
— На Уимблдоне вы сошли с дистанции в одиночке и миксте после первых же матчей, а вот в парном разряде добрались до финала. В целом у вас осталось о турнире больше положительных впечатлений или отрицательных?
— Поначалу, конечно, были отрицательные эмоции, ведь последний матч мы проиграли. Но всё-таки по окончании турнира уже больше стало положительных. Наверное, у всех теннисистов есть мечта сыграть в финале Уимблдона. Конечно же, все мечтают его и выиграть, жалко, что не получилось, но я думаю, что финал Уимблдона останется у меня на всю жизнь. Надеюсь, что это не последний мой финал. Буду стараться приложить все усилия, чтобы повторить этот успех, а может быть, даже и улучшить.
— Сёстры Уильямс шли в этом году на «Большой шлем» в паре – выиграли два титула, были близки к третьему, но их смогли остановить вы с Верой Звонарёвой. Как вы себя ощущаете в роли разрушительниц их надежд?
— Да. Нам сказали, что сёстры Уильямс последний раз проигрывали на «Ролан Гаррос» в прошлом году, и с тех пор они оказались в ранге победительниц на всех четырёх турнирах «Большого шлема». Не могу сказать, что мы прямо уж так выходили проигрывать матч. Мы знали, что шанс всегда есть, главное – его использовать и верить в себя до конца. Мы с Верой достаточно уверенно провели этот матч, хорошо у нас, в принципе, всё получалось. Вера хорошо держала заднюю линию, свечки кидала так, что у сестёр даже с их ростом были большие проблемы забить смэши. Мы хорошо делали комбинацию, когда одна подаёт, а вторая находится под сеткой – так называемую, австралийку. Тем самым мы их запутали, и они немножко потеряли уверенность в ударах и начали ошибаться с приёма. То есть небольшое давление на них оказали. Конечно, мы были очень рады, не ожидали, что можем выиграть, но всё равно до последнего, когда при счёте 5:4 выходила подавать на матч, я даже не думала, что это моя последняя подача. Я думала о том, как выполнить её правильно, как можно выиграть просто этот гейм.
Мы с Верой уже играли на Олимпиаде в Пекине, так что будет интересно сыграть и в Лондоне с тем же самым партнёром. Но, конечно, мне бы хотелось попасть на лондонскую Олимпиаду и в одиночке.
— Много людей вас поздравило после этой победы? Может, чьи-то слова особенно запомнились?
— Да, много очень было поздравлений, не ожидали очень многие. На пресс-конференции тоже спрашивали: как вам это удалось – остановить САМИХ сестёр Уильямс? А мы с Верочкой только переглянулись: сами не знаем – как (смеётся). Играли и играли.
— То, что Вера Звонарёва тянула на себе одновременно два турнира, дошла и в одиночке и в паре до финалов, как-то мешало вам в игре, может быть, основной груз перешёл на ваши плечи?
— Да нет. Понятное дело, что Вере было тяжело – она играла одиночку и пару, поэтому мы старались по возможности выиграть в двух сетах. Особенно в полуфинале после матча с Пиронковой мы играли с Пеннеттой и Дулко, видно было, что Верочка уже была немножко подсевшей. Она простыла, у неё болело горло, поэтому хотелось побыстрее закончить этот матч, чтобы Вера скорее восстанавливалась и подготавливалась к следующему важному поединку. Да, у нас был такой план на игру, я старалась как можно больше ей помогать – просто именно играть очень внимательно, сконцентрированно каждый розыгрыш, чтобы не растягивать. Даже ни одного очка не отдавать. В принципе, так и получилось. Но всё равно в финале с Сереной Вера была немного уставшей, всё-таки болезнь её немножко подкосила. Эх, если бы она не простыла… Она ходила, кашляла в финале, я думаю, ей было тяжело дышать.
— Вы сами на турнире провели 8 матчей в трёх разрядах, которые растянулись на две недели. Как справились с этой нагрузкой, ведь нечасто вам пока такое выпадает?
— Да, такое бывает нечасто. Но я не чувствовала сильной нагрузки, всё-таки из одиночки я вылетела на ранней стадии, а в миксте мы [с Энди Рамом] сыграли тоже один матч и достаточно быстро его проиграли [бельгийцам Ким Клийстерс и Ксавье Малиссу – 3:6, 2:6]. То есть там тоже не было особой нагрузки. В принципе, тяжело стало, когда в паре трёхсетовые матчи пошли. Вот с сёстрами Уильямс – там да, нагрузка чувствовалась. Ещё и достаточно жарко было, но всё равно пара – это не одиночка. Если бы я всё играла в один день, как у Веры было… Вот у неё нагрузка была большая, а у меня – поменьше(смеётся).
— Что вы с Андреем во время Уимблдона отрабатывали на тренировках? Специально готовились к парным матчам?
— Ну, мы готовились немножко по своему плану, я начала больше работать над подачей. Пару технических моментов Андрей подсказал, и на самом деле подача нас очень спасала в паре в решающие моменты матчей. А так, на самом деле, никогда же пару на турнирах не тренируем. Просто начали работать над игрой у сетки и над перехватами – то есть над такими элементами, которые чаще всего присутствуют в паре. Первый и второй матч мы с Верой ещё играли неуверенно. Матчи были сложные, затяжные, с мучениями. Во втором круге пришлось играть три сета [против дуэта Чуан / Говорцова], проигрывали. В общем, достаточно нервные были матчи. А потом уже всё пошло достаточно уверенно и гладко. После одиночки мы обсудили с Андреем всё, что не получилось, поговорили, постарались забыть эту неудачу и решили, что нужно сконцентрироваться на паре, раз уж я на Уимблдоне. Решили, что нужно постараться сделать всё возможное, чтобы хорошо выступить хотя бы в паре. Бросать никогда ничего нельзя, всегда нужно идти до последнего – и пару, и одиночку, и микст. Неважно, что именно.
— Какую-то непривычную похвалу от своего тренера вы услышали за это время?
— Он сказал, что гордится моим достижением (смеётся). Первый раз, по-моему, он такое сказал. Было приятно очень это слышать.
— Шамиль Тарпищев заявил, что вы с Верой являетесь реальными кандидатами в олимпийскую заявку на Лондон-2012, где турнир тоже будет проходить на траве. Вы уже думали об Олимпиаде?
Болею за Голландию. Не знаю, почему именно за них. Мы ещё когда их второй или третий матч смотрели, у нас разделились предпочтения. Сначала кто-то за Гану болел, кто-то за Парагвай… Конечно, мы всегда болеем за нашу сборную. Жалко, что она не попала на чемпионат мира.
— На самом деле, мы с Верочкой так далеко не заглядывали. Да, мы знаем, что олимпийский турнир будет проходить на траве. Да, наверное, какой-то плюсик мы себе прибавили для этого турнира. Но всё-таки ещё два года до Олимпиады, и никогда не знаешь, как всё сложится в жизни. Мы пока с Верой договорились вместе играть на US Open, ну, естественно, если у нас будет получаться и дальше, то мы будем выступать вместе. Мы с Верой уже играли на Олимпиаде в Пекине, так что будет интересно сыграть и в Лондоне с тем же самым партнёром. Но, конечно, мне бы хотелось попасть на лондонскую Олимпиаду и в одиночке.
— В пятницу стартует матч Кубка Дэвиса Россия – Аргентина. Будете следить за ним?
— Да, обязательно буду поддерживать наших ребят. Думаю, Аргентина – тяжёлый соперник. Всё-таки Налбандян, даже не игравший долго после операции, очень опасный игрок. Кстати, в паре на Уимблдоне Чела и Шванк добрались до полуфинала, и Шванк сейчас в команде. То есть с парной комбинацией у них тоже будет порядок. Нелёгкая сборная, матч точно не будет лёгкой прогулкой для наших ребят.
— Следите ли за ходом чемпионата мира по футболу в ЮАР? Удавалось ли смотреть матчи во время Уимблдона?
— Да, конечно. На Уимблдоне на канале BBC шли все теннисные трансляции – можно было выбрать любой корт, где есть камера, и прямые трансляции футбольных матчей. На какой мы попадали, тот и смотрели. Думаю, в принципе, ни одного вечернего матча, которые были, мы не пропустили. Как раз время было удобное – в 19.30 по лондонскому времени, не так поздно было.
— За кого-то болели, ваша команда ещё в строю?
— За Голландию. Не знаю, почему именно за них. Мы ещё когда их второй или третий матч смотрели, у нас разделились предпочтения. Сначала кто-то за Гану болел, кто-то за Парагвай… Конечно, мы всегда болеем за нашу сборную. Жалко, что она не попала на чемпионат мира.