В декабре уходящего года на южной части испанского острова Тенерифе состоялся тренировочный сбор ближайшего резерва сборной команды России. В нём приняли участие лучшие теннисисты в возрасте до 19 лет, тренеры, медицинский состав и научная бригада. В эксклюзивном интервью корреспонденту «Чемпионат.ру» руководитель научной группы сборных команд России, профессор, доктор педагогических наук, заслуженный работник физической культуры, действительный член Международной академии информатизации, член президиума Федерации тенниса России Анна Петровна Скородумова поделилась подробностями прошедшего сбора, а также рассказала об основных сложностях в подготовке юношей-теннисистов.
Вы наверняка знаете, что сейчас создаётся экспериментальная сборная команда. Шамиль Тарпищев очень чётко поставил задачу — необходимо провести тщательный отбор. Его мы начали вести ещё здесь, в Москве, предложив ребятам пройти тестирование. Тестируется очень большое количество показателей – и физической подготовленности, и функциональной, и психологической.
— Анна Петровна, расскажите, как проходил этот сбор и довольны ли вы его итогом?
— По большому счёту, да, довольна! Стоит отметить, что мы вновь после долгого перерыва перешли на трёхнедельные сборы. В те далёкие времена, когда старшим тренером был Шамиль Анвярович Тарпищев, сборы, в особенности подготовительные, проводились в течение трёх недель, поскольку было доказано, что это их оптимальная длительность. С одной стороны, такие сборы дают ощутимый прирост работоспособности, при такой длительности можно совершенствовать технические элементы, а с другой стороны, нет большой нагрузки на интегративные системы. Поэтому давным-давно не нами, но было установлено, что три недели – оптимальный срок.
Во-вторых, был очень хорошо подобран состав участников. Вы наверняка знаете, что сейчас создаётся экспериментальная сборная команда. Шамиль Тарпищев очень чётко поставил задачу – необходимо провести тщательный отбор. Его мы начали вести ещё здесь, в Москве, предложив ребятам пройти тестирование. Тестируется очень большое количество показателей – и физической подготовленности, и функциональной, и психологической. В общем, со всех сторон пытаемся оценить ребят. Конечно, я не гарантирую, что коэффициент корреляции в этих результатах будет равен единице в теннисном матче, но какое-то представление это может дать. Плюс, все прошли очень углубленное медицинское обследование. По результатам этапного тестирования можно сказать, кто в каком находится состоянии, кто уже вышел на хороший уровень, а кому ещё идти и идти.
Ребята, прошедшие это тестирование, поехали на сбор. Там мы вели текущий и оперативный контроль. Все ребята играли со спорт-тестерами, поэтому мы чётко представляли, на каком пульсе они выполняют определённые комбинации. Это очень важно. В предыдущем исследовании нами было установлено, на каких пульсах они выполняют это в соревновательной деятельности. Приведу пример: если тебя попросить вдеть нитку в иголку, спокойно сидя на стуле, ты сделаешь это очень быстро, но если тебя попросят перед этим присесть 10 раз, то ты вденешь её не так быстро и чётко, как в первый раз. То же самое происходит и у спортсменов. Когда они тренируют подачу при пульсе в 120 ударов в минуту и берут мячи из корзины, то они очёнь чётко попадают во все места теннисного квадрата. А вот когда в матче после розыгрыша длительного очка, когда им не дают отдышаться, они не успевают восстановиться и пульс в этот момент у них выше 150-170 ударов в минуту, требовать от них такой же чёткости, не тренируя их в подобных условиях, в общем-то, трудно. Именно поэтому процент стабильности подачи в тренировочных условиях и в условиях соревнования крайне различен.
Мы стараемся, чтобы условия были приближены, не каждый раз, конечно, но периодически, и мы тщательно планируем эту периодичность. В общем, мы ведём контроль и за темпом всех тех розыгрышей, которые они проводят, и за теми комбинациями, которые они разыгрывают. А утром мы вели контроль для того, чтобы посмотреть, как они перенесли работу предыдущего дня. Тут бывали большие различия, потому что одна и та же работа одному теннисисту стоила «дороже», а другому «дешевле». Одна и та же нагрузка была разной величины для спортсменов разной подготовленности. Естественно, мы постоянно вели определённый диалог с тренерами, вводили какую-то коррекцию в тренировочную работу с тем, чтобы одним добавить нагрузку, а другим убавить.
— Шамиль Анвярович говорил, что у вас есть какие-то уникальные разработки и задумки. Поделитесь подробностями хотя бы некоторых из них.
— Если честно, я не знаю, что он имел в виду. Но у нас действительно есть интересные разработки, и мы их, конечно же, применяли на этом сборе. Например, тренировка по воспитанию быстроты движений. За те 5 метров, которые теннисист может пробежать на корте, он не успевает выйти на свою максимальную скорость. Он работает на наборе скорости, а чтобы максимальную скорость набрать надо бежать вперёд 4-5 секунд. В теннисе такой возможности нет, спортсмен всё время работает на разбеге. И потом, легкоатлеты всегда бегут из одного положения – они знают, где и как им надо установить колодки и так далее. У теннисистов всегда разные положения, но мы сумели выявить три основных положения. Так вот в процессе обследования спортсменов мы установили, что у них, во-первых, различная быстрота реакции в зависимости от того, из какого положения ты стартуешь, а во-вторых, различное время набора скорости также в зависимости из какого положения ты стартуешь. Все эти разработки мы тут же внедрили в подготовку сборной.
Теймураза никто не привлекал, он сам выявил желание. Больше того, отработав несколько дней, он уехал сыграть какой-то небольшой турнир и затем снова вернулся. Он трудился с большим удовольствием. Причём, если ребята в обязательном порядке должны были приходить на обследование и работать со спорт-тестерами, то Теймураз сам проявил инициативу. А по окончании сбора он всех искренне поблагодарил.
Я не знаю, что конкретно имел в виду Шамиль Анвярович, потому что мы постоянно получаем что-то новое, и сразу это вводим в работу.
— На этом сборе присутствовал Теймураз Габашвили. Зачем понадобилось привлекать такого высококлассного теннисиста на этот сбор для ребят?
— А вы знаете, его никто не привлекал, он сам выявил желание. Больше того, отработав несколько дней, он уехал сыграть какой-то небольшой турнир и затем снова вернулся. Он трудился с большим удовольствием. Причём если ребята в обязательном порядке должны были приходить на обследование и работать со спорт-тестерами, то Теймураз сам проявил инициативу. А по окончании сбора он всех искренне поблагодарил.
— А для ребят была какая-то польза от спарринга с ним?
— Конечно! У них очень большая разница в возрасте – некоторым ребятам по 18-19, а ему 25 лет. Эти 6-7 лет разницы очень заметны, в первую очередь по тому, как профессионально ко всему относится Теймураз. Он профессионально работает, у него нет детских выкрикиваний или чего-то такого. И ребята старались к нему подтягиваться. Он не позволяет себе чего-то, и они не позволяют, он бежит за каким-то сложным мячом, и они бегут. Он старается положить мяч в нужное место, и они делают это. Я считаю, для ребят это большой плюс. Однако и Теймуразу это на руку, поскольку у него были лучшие спарринги.
— Когда польза от этого сбора скажется на игре ребят – сейчас или через какое-то время?
— В спортивной тренировке есть такое понятие – эффект запаздывающей трансформации. То есть никогда при выполнении большого объёма работы работоспособность не выходит на свой максимум. Никогда. Работоспособность всегда отстаёт от выполненной работы. Они сейчас провели сбор, и приход работоспособности надо ждать только через 2-3 недели.
3 января многие из тех ребят, кто были на этом сборе, улетают в Израиль. Там будет ещё одна неделя подводящего сбора, после чего они сыграют турнир. Кстати, вместе с командой отправятся два наших сотрудника. Там они будут отслеживать их деятельность, будут писать каждый удар. Разработана такая запись давным-давно Геннадием Жуковым, когда он ещё был аспирантом. Жуков – это тот, кто сейчас является председателем тренерского совета. Тогда, будучи аспирантом, он предложил очень интересную запись. Сам он бросил этим заниматься, а мне это крайне понравилось, и я эту запись постаралась внедрить. Она даёт возможность оценить, какие приёмы применяет теннисист. По этой записи можно говорить об эффективности действий, об их активности, стабильности, о том, в каком темпе играли теннисисты, какова длительность розыгрыша очка. Отсюда идёт выход на тренировочный процесс – над чем надо особо тщательно работать, на что надо обратить внимание. В общем, там два наших сотрудника будут вести эту запись, а уже здесь, в Москве, мы всё проанализируем.
Если девочка играет за задней линией – это нормально, а если мальчик отходит на два-три метра назад – это плохо. Темп уменьшается, соперник успевает подготовиться к следующему удару. Мужчины бегут гораздо быстрее, чем женщины. У женщин разводка вправо-влево, и она уже может не добежать. У мужчин всё по-другому, они догоняют мяч и потом ещё атакуют из этого положения. У них игра побыстрее, а чтобы играть побыстрее – надо стоять чуть-чуть поближе.
— Сейчас существует явная проблема в мужском российском теннисе. С чем это связано? Почему у девушек всё более-менее хорошо, а у юношей ситуация нерадостная?
— Ну, во-первых, найти спарринга женщине и спарринга мужчине – это две большие разницы. Разница – в трудности. Допустим, кто спаррингует Светлане Кузнецовой? Ей спаррингует мальчик, который является мастером спорта и который уже не попадал даже в юниорскую сборную страны. Однако он очень хороший спарринг для Светланы. Юноши такого уровня могут быть хорошими спаррингами для женщин, но для мужчин – нет. Спортсменам высокого класса таких ребят нужно два, а то и три. Я помню, в своё время Андрею Чеснокову ставили спарринговать сразу трёх человек. Но тогда это было просто – никому не надо было платить, всем за счастье было поиграть с Чесноковым, а что сейчас? Это одна проблема. Потом, у мальчиков уж очень большая конкуренция, у девочек она явно поменьше.
Если девочка играет за задней линией – это нормально, а если мальчик отходит на два-три метра назад – это плохо. Темп уменьшается, соперник успевает подготовиться к следующему удару. Мужчины бегут гораздо быстрее, чем женщины. У женщин разводка вправо-влево, и она уже может не добежать. У мужчин всё по-другому, они догоняют мяч и потом ещё атакуют из этого положения. У них игра побыстрее, а чтобы играть побыстрее, надо стоять чуть-чуть поближе. А где у нас все ребята тренируются? В основном в Испании, где их ставят чуть ли не к задней стенке. Но это только мои соображения.
Вы знаете, если Шамилю Тарпищеву действительно удастся собрать эту экспериментальную группу, а самое главное создать необходимые условия, то будет замечательно. Что я имею в виду под условиями? Где тренироваться, где вести работу, кто будет её вести и так далее. Сейчас, к счастью, уже подобран состав старших тренеров, и состав действительно очень неплохой. Будем надеяться, дело сдвинется с места.