Чемпионка Australian Open-2008 Мария Шарапова с победы начала своё участие в розыгрыше-2011. На центральном корте в матче первого круга россиянка справилась с Тамарин Танасугарн из Таиланда со счётом 6:1, 6:3. В прошлом году Шарапова уступила свой дебютный матч Марии Кириленко, причём произошло это именно на центральном корте. Не мудрено, что на этот раз Марии меньше всего хотелось повторения того фиаско. В итоге россиянка не без проблем переиграла свою менее именитую
Перед началом встречи я немного нервничала. Вы ведь помните, в прошлом году я играла первый свой матч на центральном корте и уступила. И я совершенно не хотела, чтобы что-то подобное повторилось на этот раз.
соперницу, уступая по ходу второго сета 1:3, но затем сумев взять пять геймов подряд. На пресс-конференции Шарапова рассказала журналистам о своей боязни снова проиграть в первом круге Australian Open.
— Мария, как вам сегодня игралось?
— Перед началом встречи я немного нервничала. Вы ведь помните, в прошлом году я играла первый свой матч на центральном корте и уступила. И я совершенно не хотела, чтобы что-то подобное повторилось на этот раз. Сегодня у меня не всё получалось, в частности я плохо подавала. Во втором сете я была очень близка к тому, чтобы уступать 1:4, но всё-таки сумела победить 6:3. Это самый значимый плюс в моём сегодняшнем поединке. По ходу матча я прибавляла и закончила его намного лучше, чем начала. Надеюсь, в своей следующей игре ещё прибавлю.
— Было видно, что вы начали очень нервно. Серьёзно волновались?
— Да, я уже рассказала, что произошло со мной в прошлом году. Конечно, я переживала. Совсем не хотелось вновь покинуть корт побеждённой уже в стартовом матче. Поэтому в первом сете я действительно волновалась.
— А в какой момент вы смогли окончательно забыть о том матче с Кириленко?
— Даже не знаю. Скорее всего, где-то в середине первого сета.
В детстве у меня было немного свободного времени. Но уже тогда мне очень нравилась архитектура. Я люблю творчество, мне нравятся разные типы зданий, сам процесс, который превращает эскиз в готовое строение просто, очаровывает меня.
Начало явно не задалось, а потом я заиграла увереннее, и что-то стало получаться.
— Вы очень много рискуете со второй подачи, поэтому у вас так много двойных ошибок. Надеетесь настроить её и получить в свои руки грозное оружие для борьбы с будущими соперницами?
— Иногда у меня получается подавать, иногда нет. Обязательно нужно приспособиться к покрытию, к тому, какой оно даёт отскок. Раньше, когда я была моложе и до моей операции, я мгновенно приспосабливалась, могла и подавать, и выполнять удары из любых положений, мои движения были более естественными. Мне совершенно не приходилось думать над ударами, я просто била, и всё получалось правильно, а теперь я частенько не сразу могу почувствовать вращение. Действительно, мне необходимо больше концентрироваться именно на второй подаче.
— Вы говорите, что не чувствуете вращения? Почему? Проблема в ваших руках?
— Нет, просто иногда я чувствую себя не так уверенно, как обычно. На тренировках у меня получается замечательно. Опять же, может быть, это связано с волнением.
— Как считаете, вам удаётся возвращение? Или бы вы хотели, чтобы прогресс был более существенным?
— Моё возвращение в теннис?
— Да, именно.
— Послушайте, мне очень жаль, что сейчас я не первая ракетка мира, что не стала ей в прошлом году, сразу же, как только снова начала играть. Это сложный и длительный процесс. У меня было достаточно разных проблем по ходу карьеры. Когда-то я хотела выиграть турнир «Большого шлема» и стать первой ракеткой. Потом главным было залечить травму и снова выйти на корт. Сейчас моя задача – вернуться туда, где я была когда-то и где хочу быть. А если я хочу этого, мне придётся много работать. Это действительно зависит от того, насколько я желаю этого. У меня было достаточно времени подумать, оценить свои желания, понять, чего я на самом деле хочу, и вот теперь я здесь и хочу побеждать в каждом матче.
— Вы сильно переживаете из-за того, что возвращаете свои позиции не так быстро, как бы этого хотелось?
— А где, в каком аспекте жизни не приходится волноваться? У меня есть друзья, которые учатся в колледже и постоянно нервничают. Каждый день им приходится волноваться из-за теста или экзамена, который ждёт их завтра, при этом они вынуждены до трёх часов ночи готовиться. И при этом они ещё не знают, где будут работать, когда закончат свою учёбу. В жизни многих людей достаточно поводов для волнения, но я думаю, что это только добавляет интереса и желания преодолеть преграды и добраться до того места, к которому ты стремишься. Я думаю, это действительно необходимо, чтобы понять, являешься ли ты действительно стоящим теннисистом, да и вообще человеком.
— Чем бы вы занимались, если бы в вашей жизни не было тенниса?
— Вероятно, это было бы что-то, связанное с современной архитектурой и дизайном.
— Вы этому в школе учились?
— В детстве у меня было немного свободного времени. Но уже тогда мне очень нравилась архитектура. Я люблю творчество, мне нравятся разные типы зданий, сам процесс, который превращает эскиз в готовое строение, просто очаровывает меня.
— Что скажете о прекращении работы с Майклом [Джойсом]? Это очень серьёзный шаг для вас обоих?
— Да, как я уже говорила ранее, мы работали вместе шесть лет. Знаете,
Майкл мне как брат. Он, разумеется, был в курсе всего происходящего, как и вся команда, мы говорили об этом. Конечно, в его отсутствие турнир кажется каким-то неестественным, как будто чего-то не хватает. Но смена тренера – неотъемлемая часть карьеры практически любого спортсмена.
после такого длинного периода ко многим вещам привыкаешь, они становятся просто рутиной. Я думаю, мы оба хорошо понимали, что пора вводить нового человека, со свежей головой и иным взглядом. Майкл мне как брат. Он, разумеется, был в курсе всего происходящего, как и вся команда, мы говорили об этом. Конечно, в его отсутствие турнир кажется каким-то неестественным, как будто чего-то не хватает. Но смена тренера – неотъемлемая часть карьеры практически любого спортсмена.
— Вы окончательно завершили работу с Майклом или это только временный разрыв?
— Хм, вы знаете, всё может быть. У меня действительно тренер не менялся несколько лет подряд. С Томасом [Хогстедом] мы работаем с середины ноября, и мне пока всё нравится. Мне нравятся и наши тренировки, и то, что он уже принёс в мою игру. Но могу сказать, что заранее ничего точно сказать нельзя. Сейчас у меня новый тренер, и меня всё устраивает. Что будет дальше – увидим.
— На днях вы назвали меня сталкером (вопрос от одного из журналистов, сидящих в зале).
— Да.
— У вас что, раньше были проблемы со сталкерами?
— Нет, только с вами. Я не знаю, как вы здесь сегодня оказались, этого не должно было быть. О, у вас есть пропуск. Прекрасно (смеётся). И всё-таки это неправильно.