— Новак, после прошлогодней победы сборной Сербии в Кубке Дэвиса вы проделали впечатляющий путь. Опишите свои мысли от этого невероятного периода.
— Я хотел бы вам всё рассказать, но мне трудно это описать. Я не могу найти таких слов, чтобы поделиться тем, что я сейчас чувствую. Я добился того, о чём мечтал, сумел осуществить своё заветное желание за эти три дня.
Мы прекрасно знаем, чего достигли эти ребята. Они полностью доминировали в течение последних пяти лет и выиграли титулов на мэйджорах больше, чем все остальные в совокупности. Порой ты действительно сильно расстраиваешься от той мысли, что вроде бы здорово выступаешь, добираешься до четвертьфинала или полуфинала, но там тебе обязательно надо встретиться с кем-то из них. А они всегда показывают лучший теннис именно в самые важные моменты.
Любой спортсмен мечтает быть лучшим в мире, ведь это то, что даёт нам мотивацию для движения вперёд. После многих лет тренировок, когда ты в конце концов добиваешься своей цели, знаешь, что ты лучший, испытываешь какие-то удивительные ощущения.
— Вы достаточно уверенно выиграли два первых сета, после чего так же легко отдали третью партию. Что случилось? Почему так произошло?
— Думаю, что я пошёл в обратном направлении. Слишком сильно расслабился в начале третьего сета. Не сумел достаточно хорошо сконцентрироваться после выигрыша второй партии.
Очевидно, когда вы сражаетесь с таким теннисистом, как Надаль, он использует любую возможность вернуться в матч. Я не хотел терять концентрацию, однако 1:6 на табло – это вполне заслуженный счёт, поскольку я совершил слишком много невынужденных ошибок. Отчасти была моя вина, что я позволил ему вернуться в матч. Тем не менее на протяжении всей четвёртой партии я вёл игру. Очень важно было хорошо провести первый гейм. После этого был действительно отличный теннис.
— Когда вы начали выступать на высоком уровне, Федерер и Надаль полностью владели теннисным миром. Насколько тяжело психологически было справиться с этим, поверить в то, что вы можете быть лучшим?
— Ну, мы прекрасно знаем, чего достигли эти ребята. Они полностью доминировали в течение последних пяти лет и выиграли титулов на мэйджорах больше, чем все остальные в совокупности. Порой ты действительно сильно расстраиваешься от той мысли, что вроде бы здорово выступаешь, добираешься до четвертьфинала или полуфинала, но там тебе обязательно надо встретиться с кем-то из них. А они всегда показывают лучший теннис именно в самые важные моменты.
Вы знаете, на самом деле это процесс обучения, совершенствования и развития тебя не только как теннисиста, но и как человека. Просто надо найти способ психологически преодолеть этот барьер, найти ответы на все интересующие тебя вопросы. Я всегда верил в то, что у меня есть всё для того, чтобы побеждать этих парней. Всегда верил в то, что могу выигрывать турниры из серии «Большого шлема», а ведь это единственный способ быть на вершине.
В Сербии не было никакой теннисной истории, никаких традиций. Однако теперь я думаю, что именно это помогло нам всем. Вы знаете, я говорю не только о себе, но и о Янкович, Иванович, Типсаревиче и Зимонжиче. У всех этих ребят, которые достигли больших успехов на корте, был тяжёлый путь наверх. Это сделало нас психологически более сильными.
Понимаете, я безмерно уважаю этих двух парней за то, чего они сумели достичь. Всегда, когда я выхожу играть против них, я понимаю, что это будет великолепный матч. Психологически вы должны быть настроены только положительно. Вы должны сказать себе: «Я знаю, что могу победить. У меня нет другого выхода».
— Когда вы в 12 лет уехали из родной страны в теннисную академию в Германии, вы понимали, чем вам придётся пожертвовать?
— Да, мы общались на эту тему с моими братьями, семьёй и командой в раздевалке, вспоминали те дни напряжённой работы в Германии и ещё в Сербии, когда мне было 8-11 лет. Говорили, о чём я мечтал и чего у меня не было.
Это прекрасно. Я имею в виду то, что подобные успехи заставляют тебя вернуться в давние времена, в детство, чтобы вспомнить тот путь, который вы прошли, прежде чем оказались здесь. На этом пути было много трудностей, но я думаю, что без этого невозможно чего-то достичь.
Вы знаете, какая ситуация в нашей стране из-за всех этих войн. Мне было действительно трудно стать профессиональным теннисистом, ведь этот вид спорта никогда не был у нас популярен. В Сербии не было никакой теннисной истории, никаких традиций. Однако теперь я думаю, что именно это помогло нам всем. Вы знаете, я говорю не только о себе, но и о Янкович, Иванович, Типсаревиче и Зимониче. У всех этих ребят, которые достигли больших успехов на корте, был тяжёлый путь наверх. Это сделало нас психологически более сильными.
— Как вы можете объяснить своё преимущество над Надалем в последнее время и конкретно сегодня?
— Я действительно наслаждаюсь этим. Необходимо наслаждаться каждым моментом. Я просто получаю удовольствие от того, как сейчас играю. В матче с лучшим теннисистом мира Рафой Надалем, выигравшим два из последних трёх Уимблдонов, надо показать свою лучшую игру. Мне кажется, это был мой лучший матч на траве за всю жизнь. Как вовремя это произошло!
— У вас ещё остались ракетки? Какого вкуса трава на Центральном корте?
— Да, у меня есть ещё пара ракеток для Кубка Дэвиса. А трава на самом деле достаточно вкусная. Она неплохо сохранилась к финалу.
После моей первой победы на турнире из серии «Большого шлема» я столкнулся с такими вещами, с которыми раньше никогда не имел дело: защищая титул, ты находишься под большим давлением, люди ожидают от тебя высоких результатов, как минимум, полуфинала. Я бы солгал вам, если бы сказал, что у меня никогда не было сомнений. У меня были сомнения.
— Наверняка каждый в душе представляет себе, будто он выигрывает Уимблдон. Что вы чувствуете в этот момент?
— Я не могу говорить за всех теннисистов, поскольку у каждого свои предпочтения в выборе любимого турнира из серии «Большого шлема». Хотя, конечно, Уимблдон являемся самым важным соревнованием в нашем виде спорта. Я думаю, что вы понимаете, насколько важна победа здесь для тех, кто всю жизнь посвятил этому делу.
— Ваша мама говорила, что победа в Кубке Дэвиса научила вас играть без страха. Если бы вы не выиграли Кубок, то сейчас ваш теннис был бы иным?
— Ну, если моя мама так говорит, значит это действительно так (улыбается). Я ничего не могу сказать. Моя мама знает меня лучше, чем я сам.
— Правда?
— Да. После победы в Кубке Дэвиса я был полон жизни, энергии, желания поскорее вернуться на корт. Я хотел выиграть ещё множество других турниров. В каком-то смысле я действительно потерял страх. Я верил в себя больше, чем когда-либо до этого. Ну а турнир в Мельбурне получился одним из лучших в моей жизни.
— В последнем гейме финального матча при счёте 30:30 вы выполнили хорошую подачу, после чего пошли к сетке. Это и есть то, о чём вы говорите?
— Или сейчас, или никогда. Вам просто надо закрыть глаза, подать, выполнить слайс, после чего приблизиться к сетке и надеяться, что соперник не сумеет справиться с мячом (улыбается). Я имею в виду, что вы сами должны реализовывать свои шансы. Надо верить в то, что у тебя получится сыграть, а не ждать ошибки от соперника.
— Какой момент на пути к этим успехам оказался самым сложным для вас? В 14, 16, 18 лет?
— После моей первой победы на турнире из серии «Большого шлема» я столкнулся с такими вещами, с которыми раньше никогда не имел дело: защищая титул, ты находишься под большим давлением, люди ожидают от тебя высоких результатов, как минимум полуфинала.
Я бы солгал вам, если бы сказал, что у меня никогда не было сомнений. У меня были сомнения. У меня были трудные, кризисные времена, когда я не знал, смогу ли достичь того, о чём мечтаю.
— Постарайтесь описать те чувства и мысли, которые возникают в вашей голове в тот момент, когда вы выигрываете последний мяч?
— Я действительно не знаю, как это описать, какие подобрать слова. Это лучшие ощущения, которые ты можешь испытать на корте. Выиграв Уимблдон, я посмотрел на свой бокс, где сидели 20 самых близких для меня человек, и они поддерживали меня, разделили этот момент со мной. Это невероятно.
— Почему вы решили съесть траву?
— Я чувствовал себя животным. Хотел попробовать её на вкус. Она очень вкусная, кстати (улыбается). Эта идея была спонтанной, я не планировал ничего такого.