Королевство Бурунди – одно из самых маленьких государств в Центральной Африке и одно из самых беднейших на планете. Полностью разорённая гражданской войной, которая практически беспрерывно шла в стране с момента получения независимости в 1962 году,
Из первых уст. Франк Куро:
Конечно, нам недостаёт финансовых средств, чтобы заинтересовать африканские страны. Если сравнить наш годовой бюджет в $ 4,3 млн с тем, какие деньги на развитие футбола в Африке выделяет ФИФА, то окажется, что там подобные суммы тратятся на одну или две страны. Как видите, это огромная разница.
Бурунди лишь в последние годы обрела некоторую политическую стабильность. Однако даже этого хватает, чтобы вносить свой посильный вклад в развитие тенниса на втором по величине континенте нашей планеты.
У Африки не было своего финалиста турнира «Большого шлема» со времён Кевина Каррена, который в 1984 году добрался до решающего матча на Australian Оpen, а год спустя вышел в финал Уимблдона. Кроме него до заключительных стадий доходили Уэйн Феррейра (полуфинал Australian Оpen в 1992 и 2003 годах) и экс-третья ракетка мира Аманда Кётцер (полуфинал Australian Оpen-1996/97, полуфинал «Ролан Гаррос»-1997).
В настоящее время первая ракетка Африки – Кевин Андерсон, занимающий 34-е место в мировом рейтинге. Лидером среди женщин является Шанель Шиперс, входящая в топ-100 и располагающаяся на 92-й позиции.
Но даже в стране, которая лишь начинает восстанавливаться после разрушительных гражданских войн, где погибло более полумиллиона человек, а миллионы были вынуждены бежать, спасаясь от репрессий, тоже может быть спортивное будущее. Совсем скоро в Бурунди откроется третий по размеру теннисный центр во всей Африке после «Претории» и сенегальского «Дакара», и там будет проведён ряд международных юниорских турниров. «Нам бы хотелось, чтобы все африканские страны перенимали опыт Бурунди», — говорит член Международной федерации тенниса Франк Куро. – Они не богаты, но при этом очень хотят иметь у себя этот центр. Я встречался с вице-президентом, с министром спорта, членами Олимпийского комитета и понял, как высоко они ценят теннис".
А ведь подобное отношение к этому виду спорта совершенно нехарактерно для большинства африканских стран. Обычно, как только дело касается бюджетного
Кевин Андерсон:
Мне потребовалось несколько лет, чтобы перестать обращать внимание на соперника. Ведь когда ты не знаешь человека, то легко можешь напридумывать всё что угодно. Раньше одна лишь новость о том, что мне предстоит встретиться с парнем, у которого есть два тренера и администратор, могла сломать меня ещё до выхода на корт.
финансирования, на первое место выходят футбол и лёгкая атлетика, а теннис располагается гораздо ниже других видов спорта.
«Теннису очень трудно бороться с футболом, — продолжает Куро. – В Африке это спорт № 1, и с этим не поспоришь. А в таких странах, как Кения или Эфиопия, совершенно бесполезно говорить о выделении средств на финансирование тенниса. В Олимпийском комитете вам сразу скажут, что приоритетом однозначно остаётся лёгкая атлетика, потому что именно там эти страны реально выигрывают медали. Конечно, нам недостаёт финансовых средств, чтобы заинтересовать африканские страны. Если сравнить наш годовой бюджет в $ 4,3 млн с тем, какие деньги на развитие футбола в Африке выделяет ФИФА, то окажется, что там подобные суммы тратятся на одну или две страны. Как видите, это огромная разница».
Сейчас в Бурунди уже есть своя восходящая звезда — Хасан Ндайишимие, получивший возможность выступить на юниорском Уимблдонском турнире и даже пробившийся там во второй раунд. Поскольку его 112-е место в рейтинге не позволяло попасть даже в квалификацию турнира, организаторы выдали Хасану wild card. И он сумел обыграть трёх игроков, имеющих более высокий рейтинг и добраться до основной сетки турнира.
А если вспомнить победу представительницы Туниса Онс Жабер на юниорском «Ролан Гаррос», то можно сделать вывод, что активная работа ITF по развитию тенниса в Африке начинает приносить свои плоды.
«Когда я вижу, как Хасан или Зарах [Разафимахатратра] работают на корте, я понимаю, что они выкладываются на 200 процентов. Они талантливы и знают, чего хотят: стать профессиональными теннисистами. Наша задача – дать им такую возможность, чтобы другие африканские дети на них равнялись. Когда Янник Ноа выиграл „Ролан Гаррос“ в 1983 году, не только в Камеруне, но и во многих других странах Африки начался теннисный бум, потому что люди видели, чего можно достичь, занимаясь теннисом. Одно только присутствие игроков с африканского континента в первой сотне рейтинга уже оказывает серьёзное влияние на этих людей».
Однако сделать ещё предстоит очень много. И первый шаг – теннисная экипировка. Разумеется, здесь достать её гораздо сложнее, чем в Европе или США. «Если вы захотите приобрести ракетку в одной из африканских стран, для начала вам придётся убедиться, что в вашем городе хотя бы есть спортивный магазин. Если же вам повезёт и вы его найдёте, то цена на экипировку будет как минимум в три раза выше, чем в Европе», — констатирует Куро.
Примерная годовая стоимость тренировочного процесса и нескольких поездок на турниры составляет $ 70-80 тыс. Поэтому один из лучших вариантов для африканских юниоров – это стипендия на учёбу в одном из американских колледжей. Этой дорогой прошёл Андерсон, перед ним тот же путь избрали победители турниров «Большого шлема» в парных разрядах — Лизель Хубер и братья Байрон и Уэйн Блейк.
«Это очень хорошее решение, — рассказывает Кевин Андерсон. – Одна из главных проблем состоит в том, что Африка далеко от мест проведения большинства турниров. И расходы на постоянные перелёты становятся практически непреодолимой преградой. Поэтому большинство молодых африканских теннисистов стараются поступить в университеты США. Там проходит очень много турниров, можно играть весной, а летом, когда нет учёбы, ездить на различные профессиональные турниры».
25-летний Андерсон, ныне проживающий в Чикаго, совсем недавно выиграл свой первый титул АТР-тура в карьере, победив на домашнем турнире в Йоханнесбурге. «Знаете, мне потребовалось несколько лет, чтобы перестать обращать внимание на соперника. Ведь когда ты не знаешь человека, то легко можешь напридумывать всё что угодно. Раньше одна лишь новость о том, что мне предстоит встретиться с парнем, у которого есть два тренера и администратор, могла сломать меня ещё до выхода на корт».
И в то время, как Андерсон уверен, что Африке нужны высококлассные игроки, такие как Каррен, Феррейра или Кётцер, его бывшая соотечественница, в настоящее время гражданка США Лизель Хубер совсем не уверена, что это сможет кардинально изменить ситуацию. Лизель, родившаяся в Дурбане, в возрасте 15 лет видя невозможность роста своего мастерства на родине, поступила в академию Ван дер Мера в Южной Калифорнии.
«Я уже достигла серьёзных успехов в своей возрастной группе, выигрывала турниры, и мне было необходимо чаще встречаться с серьёзными соперниками, однако у федерации попросту не было денег, чтобы отправлять меня на турниры, — рассказывает Хубер. – Это было смутное время, потому что только-только закончился апартеид. Казалось, что от этого Южная Африка должна испытать толчок во всём, в том числе и в спорте. Но на самом
Из первых уст. Лизель Хубер:
В Южной Америке не смотрят на это как на возможное вложение денег. Когда я в паре с Уэсом Муди выиграла Уимблдон-2005, то думала, что мой успех сможет изменить отношение к теннису на африканском континенте. Однако ничего не поменялось. Думаю, что там есть более важные дела, на которые можно потратить деньги, чем какой-то теннис».
деле люди пытались понять, что случилось, что будет дальше, и настойчиво искали своё место в новом обществе. Да, время было сложное. Многие потеряли работу, другие, наоборот, начинали заниматься чем-то непривычным для себя. О теннисе тогда попросту забыли".
Хубер смогла получить место в академии лишь после того, как владелец теннисной школы Деннис ван дер Мер пошёл на финансовые уступки и предложил Лизель платить $ 150 в неделю. Но даже после этого отец Хубер был вынужден просить знакомого бизнесмена приобрести для своей дочери авиабилеты.
«В Южной Америке не смотрят на это как на возможное вложение денег, — продолжает обладательница шести титулов „Большого шлема“ в парном разряде. – Когда я в паре с Уэсом Муди выиграла Уимблдон-2005, то думала, что мой успех сможет изменить отношение к теннису на африканском континенте. Однако ничего не поменялось. Думаю, что там есть более важные дела, на которые можно потратить деньги, чем какой-то теннис».
Но самое серьёзное разочарование постигло Хубер, когда её федерация отказалась оплатить Лизель билет на ключевой матч Кубка Федерации. «У них была возможность вернуться в группу сильнейших, но они не стали покупать мне билет, — сокрушается теннисистка, с тех пор защищающая цвета американского флага. – У Африки была Аманда Кётцер, но даже наличие такого игрока не подняло престиж тенниса. Я не знаю, как можно изменить подобное отношение».