10 декабря легендарная советская теннисистка и известный телекомментатор Анна Дмитриева празднует свой день рождения. «Чемпионат.com» поздравил Анну Владимировну, и она рассказала о своём детстве, теннисной карьере и своём отношении к профессии.
— Анна Владимировна, примите наши поздравления! Вы ведь родились в артистической семье…
— Спасибо. Мой папа был театральным художником, мама актрисой,
Когда я была маленькой, я хотела заняться балетом. Родители вовремя это всё остановили. Наверное, видели, что у меня не будет той конструкции, которая могла бы сделать меня балериной. Хотя на раннем этапе было такое желания. Дело в том, что я с трёх лет ходила на «Щелкунчика». А тогда «Щелкунчик» был просто замечательным. Это был действительно балет для детей. Мне, конечно, хотелось быть там – на сцене.
а отчим композитором.
— Как получилось, что девочка, которая жила в столь богемной семье, решила выбрать спорт?
— Дети сами ничего не выбирают, за них всё решают родители. Особенно если дело касается спорта. Я довольно поздно пришла в спорт – меня привели на теннис в 12 лет. В те годы всё было поздно. Ну а дальше у меня так легко и быстро пошло, что уходить оттуда было бессмысленно.
— Ну и, наверное, не хотелось?
— Даже не знаю, что было первичным. Скорее всего, я катилась по инерции.
— Ваше детство прошло так же, как и в других кино- и театральных семьях – за кулисами, в гримёрках?
— Частично. Моя мама играла в Центральном театре Советской Армии, как он тогда назывался. Так что я много времени проводила в театральной уборной, где гримируются актёры. Я также часто каталась на цепи между колоннами. Тогда не боялись за то, что детей может кто-то украсть, так что иногда оставляли подышать воздухом. При этом у меня была бабушка, которая мной занималась. Какое-то время я оставалась дома с ней. В то время я очень много посмотрела: спектаклей, балетов, различных постановок. Это был, с одной стороны, период развлечений, а с другой – воспитания и образования.
— Вас саму никогда не прельщала жизнь искусства?
— Когда я была маленькой, я хотела заняться балетом. Родители вовремя это всё остановили. Наверное, видели, что у меня не будет той конструкции, которая могла бы сделать меня балериной. Хотя на раннем этапе было такое желания. Дело в том, что я с трёх лет ходила на «Щелкунчика». А тогда «Щелкунчик» был просто замечательным. Это был действительно балет для детей. Мне, конечно, хотелось быть там – на сцене.
— Вы не пресытились искусством в детстве? Ваша любовь к театру и балету осталась до сих пор?
— Жизнь настолько многообразна, что порой она требует огромного количества времени для своей работы. Конечно, сейчас я посещаю театры намного реже. Хотя, 11-го числа пойду со своими маленькими внуками в Большой театр на «Щелкунчика».
— Ваша крёстная Ольга Леонардовна Книппер-Чехова, супруга Антона Павловича Чехова, делитесь своими воспоминаниями об этой исторической персоне?
— Ольга Леонардовна умерла, когда мне было около 17 лет, так что я помню её очень хорошо. Я была в её доме постоянно. Она достаточно серьёзно относилась к своим обязанностям крёстной (улыбается). Я всегда присутствовала на её приёмах и вечерах. Первое моё знакомство с тем, что такое светский раут – это как раз впечатление о приходе к ней в гости. В то время мне казалось абсолютно нормальным, что я проводила время со Святославом Рихтером, Софьей Пилявской, Иваном Москвиным, Василием Качаловым и другими. Тогда для меня они были просто знакомыми моей крёстной, я не осознавала всей величины их личности. Безусловно, родители мне рассказывали о том, что они
Ольга Леонардовна была очень активная, она горячо интересовалась тем, чем я занимаюсь. Я помню, когда уезжала на свой первый в жизни Уимблдон, она сильно переживала о том, правильно ли моя мама подобрала мне гардероб. Они живо интересовалась моими туалетами. Вто время в нашей стране особого изобилия вещей не было, но этот вопрос её волновал.
знаменитые люди, но я не придавала этому особого значения.
Ольга Леонардовна была очень активная, она горячо интересовалась тем, чем я занимаюсь. Я помню, когда уезжала на свой первый в жизни Уимблдон, она сильно переживала о том, правильно ли моя мама подобрала мне гардероб. Они живо интересовалась моими туалетами. В то время в нашей стране особого изобилия вещей не было, но этот вопрос её волновал (смеётся).
— Вы с кем-то из этих известных личностей играли в теннис?
— МХАТовцы всегда приходили на мои выступления. Это и Михаил Михайлович Яншин, и Виктор Яковлевич Станицын, Евгения и Иосиф Раевские, и многие другие. Они усаживались в первых рядах, а мне в этот момент было крайне неловко.
— Почему?
— Потому что все на них смотрели, ведь они были знамениты. Я уже тогда это понимала, и боялась, что буду не соответствовать их ожиданиям.
— Вы в 16 лет стали мастером спорта СССР, а в 23 уже заслуженным мастером спорта. Как так получилось?
— Тогда теннис был на гораздо более низком уровне. Фактически в 25 лет я уже закончила карьеру, так как у меня родилась дочь. Я потом ещё немножко поиграла, но по-настоящему то время, когда ты реально думаешь о победах, уже завершилось.
— Вы параллельно с теннисной карьерой учились в МГУ. Наверняка вам действительно приходилось там учиться, а не просто числиться…
— Да, очень серьёзно! Мне сильно помогла моя преподавательница французского языка. Она была настолько требовательна, что допускала меня до экзамена только тогда, когда я сдам ей все домашние задания. А их там было порядка 120 за семестр. Пока она их все кружочком не обведёт – это значило, что я их не только сделала, но исправила все ошибки – она меня не допускала до сдачи. На самом деле, она мне очень помогла.
Все преподаватели меня ценили. Я для них была неординарным явлением, поскольку на филфаке не было людей, которые занимались спортом. Я была своего рода белой вороной, которая при этом ещё и хочет учиться.
— У вас было много «хвостов», учитывая ваш напряжённый график?
— У меня был свободный график в университете. В первом семестре я старалась закончить всё без хвостов, поскольку успевала по срокам. Всё-таки тогда мы не так много играли. Ну а во втором семестре, когда было больше турниров, я часть сдавала вовремя, а часть после.
— Ваша страсть к журналистике сильнее, чем к теннису или нет?
— Это не страсть. Я принадлежу к той категории, которую называют «девочки-отличницы». Чем бы я ни начинала заниматься, делала это серьёзно. Я старалась учиться серьёзно, у меня не было халтуры в университете. Я серьёзно тренировалась всю жизнь. Когда же я пришла на телевидение, то со всей энергией занялась теми направлениями, которых можно
Мне сильно помогла моя преподавательница французского языка. Она была настолько требовательна, что допускала меня до экзамена только тогда, когда я сдам ей все домашние задания. А их там было порядка 120 за семестр. Пока она их все кружочком не обведёт – это значило, что я их не только сделала, но исправила все ошибки – она меня не допускала до сдачи.
было бы избежать. Я пришла на телевидение не сразу. У меня был какой-то период выбора. Так получилось, что я раздумывала над двумя вариантами – либо пойти на телевидение в спортивную редакцию, либо в литературную часть в оперный театр к Наталье Сац. Однажды мой муж, когда я бежала с упоением монтировать какой-то сюжет, сказал: «Повезло оперному театру, а то бы ты сейчас пела» (смеётся).
— Вы – увлекающаяся натура, раз вам интересно столько разных вещей, или же вы просто перфекционистка, и поэтому делаете всё исключительно на 100 %?
— Если ты начинаешь заниматься телевидением, то тебе необходимо знать всю технологию, иначе ты будешь как в дремучем лесу. Мне хотелось быть профессионалом. Кстати говоря, на телевидении ты начинаешь не с каких-то вершин, а с самого низа. Я пришла обычным редактором, мне надо было учиться писать маленькие тексты для радио и телевидения, делать сюжеты в программу «Время», не выступая там как ведущая. Мне предстояло пройти все этапы.
— То есть вам не было никаких поблажек, несмотря на ваше громкое имя?
— На телевидении такого никогда не бывает. Ты должен сам пройти по этой лестнице.
— И всё-таки вы – перфекционистка?
— Не знаю, во всяком случае я всегда делаю свою работу добросовестно.