На старте Уимблдонского турнира остановить чемпионку недавнего «Ролан Гаррос» Марию Шарапову попыталась экс-россиянка, ныне представительница Австралии Анастасия Родионова. Однако 106-й ракетке мира удалось взять у Шараповой только лишь пять геймов – 2:6, 3:6. На послематчевой пресс-конференции Мария рассказала о том, каково возвращаться в Уимблдон и что она пережила после победы в Париже.
Я всё ещё достаточно скромна и ценю всё то, что у меня есть сейчас. Я всё ещё верю, что могу добиться большего. Это то, что заставляет меня вставать по утрам и двигаться дальше. Не важно, каких побед я достигла и какие потерпела поражения, я всё ещё верю, что могу сделать больше.
— Мария, как прошёл для вас первый матч?
— Перед первым матчем всегда волнительно — вновь испытать вкус соревнования после пары пропущенных недель. К тому же была смена грунта на траву. При этом я думаю, что начала матч хорошо. Мне удалось подойти с преимуществом в счёте к концовке партии. В принципе, я довольна той формой, которую сегодня показала, особенно с учётом того, что это был первый матч. Посмотрим, что будет дальше.
— Как бы вы оценили покрытие и атмосферу?
— Всегда испытываешь особые ощущения, когда возвращаешься на Центральный корт Уимблдона. Прошёл целый год. Это особое место для меня, это правда.
— Каково это – вернуться сюда после недавних событий в Париже?
— Это, конечно, лучший подарок, который я могла получить. Однако я очень много работала над этим. Моё возвращение не было простым. Это совершенно точно не история Золушки. Потребовалось много тяжёлых дней, обидных поражений и некоторых побед, прежде чем я оказалась здесь. Но когда вы сюда попадаете, вам становится понятно, что это того стоило.
— Считаете ли вы, что сейчас в вашей жизни наступил новый период и этап возвращения вы уже закончили?
— Наверное, да, поскольку я выиграла титул на турнире «Большого шлема» и стала первой ракеткой мира. Но с точки зрения всей моей карьеры, нет, естественно. Я всё ещё достаточно скромна и ценю всё то, что у меня есть сейчас. Я всё ещё верю, что могу добиться большего. Это то, что заставляет меня вставать по утрам и двигаться дальше. Не важно, каких побед я достигла и какие потерпела поражения, я все ещё верю, что могу сделать больше.
После столь желанной победы вы чрезвычайно возбуждены и счастливы. Только через несколько дней у вас получается найти время, чтобы подумать о случившемся и всё реально оценить.
— После победы в Париже вы много улыбаетесь. Вы теперь смотрите на Уимблдон просто как на следующий этап в сезоне?
— Я впервые приехала на Уимблдон после победы на «Ролан Гаррос», который, впрочем, уже стал историей. Это спорт, и сама спортивная жизнь возвращает тебя к реальности достаточно быстро. Немножко отдохнув, я вернулась к тренировкам. Когда ты чемпион турнира «Большого шлема» и первый в мире, каждый против тебя настраивается по-особенному, очень хочет тебя обыграть. Но я к этому готова.
— Что вы думаете о том, чтобы продлить промежуток времени между «Ролан Гаррос» и Уимблдоном для того, чтобы теннисисты могли получше приспособиться к траве?
— Возможно. Но тут надо подумать, за счёт чего это можно сделать. Надеюсь, не за счёт того, чтобы убрать неделю отдыха в конце сезона. Мы не так уж много отдыхаем. Я имею в виду мужчин. Их отпуск начинается через пару недель после нашего.
Да, переход достаточно трудный. Однако я считаю, что лучше сейчас помучиться, чем убирать неделю в конце года, ведь все мы так долго говорили о том, что нам нужно увеличить межсезонье.
— Расскажите об одном или двух самых тяжёлых моментах в вашем возвращении.
— Я думаю, что сама идея возвращения на прежний уровень уже была непростым испытанием. Я имею в виду то, что когда я была далека от спорта и не могла тренироваться, мне хотелось быть на вершине.
Знаете, иногда вы ставите перед собой цель, но люди говорят, что вы не сможете этого добиться. Это должно стать для вас стоп-сигналом. Я знала, что не могу просто выйти на улицу и начать конкурировать в туре на топ-уровне. Но потом, когда я только вернулась и прошла через все эти поражения, я поняла, что могу играть намного лучше. Я понимала, что это возможно, поскольку я много работала.
— Вы впервые приезжаете на Уимблдон в качестве победительницы «Ролан Гаррос». В чём основные различия?
— Ну, всё стало иначе, поскольку я теперь чемпионка Открытого первенства Франции. В этом вся разница (улыбается).
После столь желанной победы вы чрезвычайно возбуждены и счастливы. Только через несколько дней у вас получается найти время, чтобы подумать о случившемся и всё реально оценить. Как я уже говорила, вы приезжаете на новый турнир, и вам совершенно не хочется начинать всё сначала, но это необходимо. Вы будете играть матч первого раунда, чтобы в конце концов попытаться дойти снова до финала. Всё начинается с самого начала.
— Когда вы приезжаете сюда из года в год, вы всё ещё думаете о том, что произошло в 2004-м?
— Да, я думаю о том, чего я достигла. Когда прохожу мимо доски с именами чемпионов, я осознаю, что сделала великое дело, и я счастлива, что внесла своё имя в историю данного турнира. Конечно, я думаю об этом. Как можно не думать?
— А когда вы видите свои фотографии того времени, думаете, что это была просто девушка, которая не знала, что она делает?
— Не уверена в том, что я не знала, что делаю, но совершенно точно я была молодой девушкой. А вообще, я думаю о том, что мой хвост был таким длинным (улыбается).
— Что было самым удивительным после победы на «Ролан Гаррос»?
— Самое удивительное? Не знаю. Ничего. Я бы хотела рассказать вам обо всех сумасшедших вещах, которые произошли со мной.
Хотя нет, знаете, я стараюсь спокойно ко всему относиться. Именно это помогало мне в последнее время. Я была очень рассудительна, поскольку понимала, сколько затратила сил, чтобы отпраздновать очередную победу или пережить поражение. Сейчас я смотрю на всё гораздо лучше, чем когда я была совсем юной.