Несмотря на то что француженка Татьяна Головин родилась в Москве, впоследствии в столицу она приезжала лишь единожды – на финал Кубка Федерации в 2004 году. Именно поэтому её приезд на родину – крайне любопытное событие. На этот раз в России бывшая двенадцатая ракетка мира проведёт всего несколько дней. В выходные будет знакомиться с Санкт-Петербургом, а в пятницу она презентовала новую модель ракетки Wilson. Мероприятие прошло в Международной академии тенниса в Химках, где чемпионка «Ролан Гаррос»-2004 в миксте провела автограф-сессию и мастер-класс.
Корреспонденту «Чемпионат.com» удалось провести с Головин весь этот день – сначала поиграть в теннис, затем пообедать, ну а после пообщаться.
— Татьяна, мы рады видеть вас в Москве. Какова ваша основная цель пребывания в столице?
— Я приехала сюда по приглашению компании Wilson, чтобы презентовать новую модель ракетки. Я сразу же согласилась, как только мне поступило такое предложение. Во-первых,
Мы попытались сделать всё возможное, но ничего не помогло. Это был тяжёлый момент, ведь я всю жизнь играла в теннис. Ты просыпаешься утром и знаешь, что тебе надо делать, какие планы и куда поедешь. А тут всё это у меня отобрали, и моё будущее оказалось в тумане.
всегда приятно сотрудничать с этой компанией, а во-вторых, рада возможности вернуться в Москву. Я здесь всего лишь второй раз после финала Кубка Федерации 2004 года. Всегда очень приятно опробовать новые технологии в теннисном инвентаре. Это важно для всех нас. Когда я работаю на телевидении и веду репортажи, всегда об этом говорю.
— Вам понравилась по ощущениям эта модель?
— Да, очень понравилась. Несмотря на то что в последнее время я не часто играю в теннис, как только взяла эту ракетку в руки, сразу же, с первого мяча, почувствовала комфорт. Главный показатель того, что ракетка тебе походит, – она по ощущениям должна стать продолжением твоей руки. Это словно твой друг или подруга, она должна во всём тебе помогать, а не мешать. Хорошая ракетка даёт полный контроль над мячом и добавляет скорость удара. Эта модель мне очень понравилась.
— В Москве вы всего лишь во второй раз с момента вашего переезда во Францию в детстве?
— Да. Когда мне было восемь месяцев, мы с родителями уехали во Францию, потом я приезжала сюда на одну неделю в рамках Кубка Федерации. Правда, я толком ничего не видела, кроме гостиницы и стадиона. В этот раз, надеюсь, мы исправим ситуацию. Я приехала вчера вечером, сегодня здесь, а на субботу и воскресенье отправлюсь в Санкт-Петербург.
— Я знаю, что вы дружите с Юлией Аршавиной. Случайно не к ней в гости едете?
— Вы правы (улыбается). Юля завтра тоже приедет домой, и она пригласила нас в гости. Она знала, что я давно мечтала приехать в Россию и в том числе посмотреть Санкт-Петербург. Я ей говорила: «Хочу приехать и чтобы мы вместе погуляли по городу, ты мне всё показала». К счастью, наши планы совпали и мы сможем с ней увидеться.
Я познакомилась с Юлей в тот момент, когда её муж Андрей стал выступать за «Арсенал». Мой тогдашний бойфренд, Самир Насри тоже выступал за эту команду. Андрей хорошо сыграл на Евро-2008, и когда он прибыл в «Арсенал», мои родители попросили меня, чтобы я помогла им сфотографироваться с ним. Конечно, я немного стеснялась, когда только познакомилась с Юлей. Но потом мы хорошо сдружились, вместе пересмотрели весь Лондон. Мы дружим уже три или четыре года.
— Вы сами футболом интересуетесь?
— Раньше, когда я выступала в туре, совершенно не интересовалась футболом. Затем, когда мы встречались с Самиром, я стала вникать в суть игры и начала смотреть некоторые матчи. Оказалось, что это такой вид спорта, в который ты если вникаешь, то потом тебе хочется узнавать и смотреть всё больше и больше. К тому же во Франции футбол — достаточно популярный вид спорта, так что всегда есть возможность сходить на стадион или посмотреть по ТВ.
— Мячик пробовали попинать?
— Ой, нет (улыбается). Ну, совсем немножко, скорее нет, чем да.
— А ракетку в руки часто берёте?
— Нечасто. У меня старые проблемы со спиной, поэтому я не могу выполнять интенсивные физические нагрузки. Очень приятно, что смогла сегодня выбраться сюда и поиграть с молодёжью, спонсорами и другими людьми. Это замечательно. Физически я не могу часто играть в теннис. Хотя мне очень приятно побегать на корте, поперекидывать мячик, как следует пропотеть. Я скучаю по всему этому: ощущение усталости, боль в мускулах, пот.
— Давайте вернёмся на несколько лет назад. В какой момент вы поняли, что вам придётся завершить профессиональную карьеру? Вы ведь довольно долго опровергали появляющиеся слухи…
— У меня начались проблемы в тот период, когда я показывала лучший теннис в карьере и имела наивысший рейтинг – я была 12-й в мире. Великолепно провела сезон-2007, сыграла несколько хороших матчей против Жюстин Энен, Винус Уильямс, Аны Иванович. Конечно же,
Я замечаю, когда говорит моя мама – она делает это не только ртом, но и глазами, и шевелит плечиками, вся искрится. Мне это близко, я такая же. Мне кажется, это русская душа, уж точно не что-то американское или французское.
все ожидали, что в следующем году я наконец-то пробьюсь в «десятку», стану выигрывать большие турниры. Зимой в Америке я провела очень хорошую подготовку к новому сезону, но затем внезапно начались проблемы со спиной.
Сначала я подумала, что ничего серьёзного не произошло, вроде бы самый старт сезона. Мне казалось, что надо просто немного отдохнуть, поделать массаж. Однако к лету никаких улучшений не было, и на «Ролан Гаррос» я чувствовала себя только хуже. Через некоторое время мне сделали операцию, я надеялась, что на этом мои мучения закончатся. Я очень хотела выступить на Олимпиаде, делала всё для этого возможное. В итоге поехала в Пекин, но не смогла там играть. Вернулась домой, мы провели много различных тестов, меня осматривали доктора. Мне поставили не очень хороший диагноз – оказалось, что у меня хронические проблемы со спиной. В общем, мне дали понять, что с такой проблемой занятия спортом категорически противопоказаны. Для меня это был большой шок.
Мы попытались сделать всё возможное, но ничего не помогло. Это был тяжёлый момент, ведь я всю жизнь играла в теннис. Ты просыпаешься утром и знаешь, что тебе надо делать, какие планы и куда поедешь. А тут всё это у меня отобрали, и моё будущее оказалось в тумане. Конечно, мне было непросто, впрочем, как и тем, кто меня окружал. Однако я с этим справилась, сейчас всё хорошо. Я позитивный человек, теннис подарил мне много всего интересного, и моя жизнь вне корта оказалось насыщенной и яркой.
Татьяна Головин
— В одном из интервью вы говорили о том, что вам понадобилось порядка двух-трёх лет, чтобы понять – всё, с теннисом отношения закончились.
— Честно говоря, я и сейчас не могу с полной уверенностью сказать, что я стопроцентно завязала с теннисом и больше никогда не буду играть. Жизнь – непредсказуемая штука, и никогда не знаешь, что ждёт тебя в будущем. Но, конечно, я понимаю, что с моими нынешними проблемами со здоровьем я вряд ли смогу выступать на профессиональном уровне.
— Кто вам больше всего помогал в этот тяжёлый период?
— Вне всяких сомнений, это моя семья. Вокруг меня всегда было много друзей, которые могли меня рассмешить, когда это было нужно, или обратить моё внимание на что-то другое. Плюс как раз примерно в то время я переехала в Лондон. Это была новая жизнь, практически семейная.
Мне пришлось ко всему заново привыкать. Знаете, даже спать целый год в своей кровати – даже эта мелочь казалась чем-то странным и необычным. Когда ты играешь в теннис и ездишь по миру, то твоим домом становятся гостиницы. В общем, мне пришлось несколько изменить своё представление об обычной жизни. Помимо этого я пыталась активно работать на телевидении и оставаться в теннисной среде, чтобы меня не забыли. Сейчас, к счастью, всё хорошо.
— Вы быстро поняли, что хотите работать на телевидении?
— Мне сразу же поступило предложение. Я ведь официально не объявляла тогда о том, что завершила карьеру, поэтому ещё числилась как активный игрок. К тому же я знала всех в туре, у меня был какой-то опыт. Я могла спокойно подойти и поговорить с любым игроком, причём и по-французски, и по-английски, и по-русски. Для зрителей это было бы интереснее, чем если бы интервью брал просто какой-то журналист, которого они не знают. Потом постепенно я стала работать всё больше и больше, училась, старалась, и в итоге мной заинтересовались.
— Где вы сейчас трудитесь?
— На двух французских телеканалах, плюс у меня есть своя колонка в газете Sport et Style от L’Equipe — там я делаю разные интервью. Прямо как вы (улыбается).
— С кем из знаменитостей было самое интересное интервью?
— Наверное, с Дэвидом Бэкхемом. Честно говоря, сложно выбрать одно, так как мы делаем много интервью с самыми известными спортсменами. Я вам дам почитать потом, чтобы вы оценили. Были ещё такие знаменитости, как Хью Джэкман или Эдриан Броуди. Конечно, это совершенно другой мир. Ты идёшь на премьеру, потом задаешь им вопросы по этим фильмам. Для меня это было очень любопытно и необычно.
— Ваши гости просили вас поиграть с ними в теннис?
— Гольфист Бубба Уотсон просил (улыбается). Он очень любит теннис, и когда увидел меня, немного удивился. Потом мы пошли поиграть в теннис, и знаете, он неплохо это делает. Я думаю, что меня туда специально взяли, потому что многие спортсмены меня знают, в особенности французские. Нам с ними легче общаться, получается более живо и весело.
— Вы никогда не мечтали о кино и Голливуде?
— Сложно сказать, потому что карьеру в этом направлении надо начинать с молодости. Для этого нужно много работать, просто так ничего не будет. Я сейчас живу в Нью-Йорке, так что возможно…
Мне кажется, это очень сложно. Так не получится: «Я хочу, значит, пойду сниматься в кино». Нет, для этого надо много работать, плюс у тебя должен быть талант. К тому же пока у меня не было предложений.
— Возвращаясь к вашей жизни в Лондоне. Вы там пробыли три года, но затем уехали. Расскажите про это время. Как вам там жилось?
— Лондон мне очень понравился. Во-первых, там жил и работал мой бойфренд Самир Насри, и я была вместе с ним. Во-вторых, это всё же Европа, у людей европейский менталитет, и это совсем недалеко от Франции. К тому же там все говорят на английском, а мне так было очень удобно. Лондон – молодёжный город, там много развлечений и куча разных возможностей. Я за эти три года познакомилась с огромным количеством интересных людей. Единственное, что мне не нравилось, это погода. Затем Самир уехал играть за «Манчестер Сити», и как раз примерно в тот момент наши отношения сошли на нет. Я вернулась в Нью-Йорк, где у меня своя квартира.
— Сейчас вы живёте на два дома – Нью-Йорк и Париж?
— Да, именно. Свободное время провожу в Америке, а работаю во Франции.
— «Большое Яблоко» вам по душе?
— Да, абсолютно. У него совершенно особая энергетика. Несмотря на то что я выросла во Флориде, там тренировалась, мне очень нравится Нью-Йорк и вообще весь этот американский менталитет. Они очень любят,
Когда я играла в туре, то дружила с Леной Дементьевой, Динарой Сафиной, Светой Кузнецовой. Мы выросли в одной академии вместе с Машей Шараповой, но затем, когда начали выступать в туре, меньше общались.
когда люди много работают. Во Франции всё наоборот — они не любят таких людей. В Штатах всё намного проще, люди более открыты и свободны.
— Что вас связывает с Россией?
— Я думаю, моя душа (улыбается). Я не многое помню, точнее ничего, поскольку уехала в очень раннем возрасте. Однако я замечаю, когда говорит моя мама – она делает это не только ртом, но и глазами, и шевелит плечиками, вся искрится. Мне это близко, я такая же. Мне кажется, это русская душа, уж точно не что-то американское или французское.
— В душе вы русская?
— Да, я так думаю. Всё-таки я по крови русская, мои родители русские и у меня русская душа. Возможно, у меня другой менталитет, но это и понятно, я ведь здесь не росла. Знаете, когда иногда слышу русскую музыку, в сердце что-то отдаётся (улыбается). Кстати, меня обещали на выходных сводить в караоке.
— Вы знаете какие-то русские песни?
— Нет, совсем ничего не знаю! Во Франции у мамы два русских канала, и она частенько смотрит передачу «Давай поженимся».
— Вы серьёзно?
— Да (смеётся). Мы все любим Ларису Гузееву. Ещё смотрим «Танцы со звёздами» и похожее шоу про песни. Могу вам сказать, что они намного лучше, чем во Франции или США. Мы когда смотрим, не всегда понимаем, где профессионал, а где любитель. Ну и, конечно, мама часто в детстве мне читала русские книги.
— А с кем из наших теннисистов общаетесь?
— Когда я играла в туре, то дружила с Леной Дементьевой, Динарой Сафиной, Светой Кузнецовой. Мы выросли в одной академии вместе с Машей Шараповой, но затем, когда начали выступать в туре, меньше общались.
— Сейчас вы теннис смотрите только потому, что это работа или из интереса?
— Я больше смотрю мужской теннис, так как во Франции я больше работаю на мужских турнирах. На девушек мне смотреть немного больно, потому что я всё равно думаю о том, что могла бы тоже выступать и обыгрывать их. Конечно, мне больше по душе именно женские матчи, но когда ты видишь, как играют Джокович, Федерер, Надаль и Маррей, то хочется смотреть только их встречи.
— Как думаете, смогли бы вы выиграть у кого-то из них хотя бы гейм?
— (смеётся) Если бы надела самую маленькую юбочку, то смогла бы и больше выиграть.
— Кто был вашей самой неудобной соперницей?
— Маша Шарапова и Серена Уильямс, наверное. Они бьют по мячу очень сильно. Несмотря на то что я всегда хорошо видела мяч и корт, но любила, когда у меня перед ударом есть небольшое количество времени. Они же бьют по мячу настолько сильно, что у тебя этого времени нет.
Татьяна Головин и Роман Семёнов