Россиянка Динара Сафина была первой ракеткой мира, финалисткой Олимпиады-2008 и ещё трёх турниров «Большого шлема», выиграла 12 одиночных титулов. Последний турнир она сыграла в 2011 году, но лишь в нынешнем сезоне официально объявила о завершении карьеры. Вначале в мае она попрощалась с публикой в Мадриде, а затем сделала это и в октябре в Москве. К сожалению, в СК «Олимпийский» у неё не было времени на общение с прессой, но спустя две недели – после мастер-класса для детей на корте теннисной школы «Чайка» на территории Национального теннисного центра имени Хуана-Антонио Самаранча — российская теннисистка пообщалась с журналистами, среди которых был и корреспондент «Чемпионата».
«Надеюсь, что мы дали детям какой-то заряд положительных эмоций, энергии, чтобы они с большим желанием приходили на теннис, занимались. Всё-таки мне кажется, что спорт – это лучше, чем сидеть и играть в айпад или в компьютер. Нужно, чтобы они больше занимались и больше развивались».
— Динара, каковы ваши впечатления от сегодняшнего мероприятия?
— Впечатления замечательные. Когда с детишками играешь, всегда получаешь позитивные эмоции. На самом деле, я не знала, что Митя [Турсунов] тут будет, мы с ним даже не списывались. Была приятно удивлена его здесь увидеть. Детки были маленькие, им нужен особенный подход – больше ласки давать, всё время подбадривать. Мне это приятно, мне очень нравится проводить мастер-классы.
— А серьёзно тренировать детей вам было бы интересно?
— На данный момент я не готова.
— В чём сложность работы с детьми, кроме того, что им надо отдавать много внимания и ласки?
— Нужно всё время что-то придумывать, чтобы им было интересно, потому что они быстро теряют интерес. Им нужно объяснять так, чтобы им было понятно. Одно дело, когда мы говорим своим языком, как спортсмены, а дети же по-другому всё воспринимают. Нужно найти свой подход.
— Можно ли по одной тренировке сделать вывод об уровне способностей ребёнка?
— Это очень сложно – было очень много детей, мы играли на полкорта. И действительно очень тяжело каждому ребёнку раскрыться. Может быть, у него было большое желание, и он слишком старался. Иногда эти эмоции захлёстывают ребёнка, поэтому можно говорить что-то, когда это всё происходит в более спокойной обстановке, когда нет такого сумбура. Тогда уже легче определить.
«У меня достаточно долгий был перерыв. Я ничего не делала около двух лет. Так, немножко что-то от случая к случаю делала, но никакого постоянного занятия не было. Тяжело было, не могу сказать, что это так просто. Очень непривычно. Совсем другая обстановка, атмосфера».
— Что значит для детей встреча на корте с опытными игроками? Были ли у вас такие мастер-классы в детстве?
— Помню, что были такие мастер-классы во время Кубка Кремля, но если честно, то я даже не запомнила, с кем играла (смеётся). Надеюсь, что мы дали детям какой-то заряд положительных эмоций, энергии, чтобы они с большим желанием приходили на теннис, занимались. Всё-таки мне кажется, что спорт – это лучше, чем сидеть и играть в айпад или в компьютер. Нужно, чтобы они больше занимались и больше развивались.
— У вас в мае была официальная церемония проводов из тенниса в Мадриде, а затем вы попрощались с московской публикой в октябре во время Кубка Кремля. Насколько для вас было это важно?
— Церемония произошла немножко сумбурно, поскольку и я тоже торопилась – у меня был билет на самолёт. Конечно, очень хотелось попрощаться именно с нашей публикой, с нашими болельщиками, которые нас всегда поддерживали. Всё-таки в Москве был первый турнир, где я получила wild card в квалификацию. И для меня сказать на этом турнире «до свидания!» — это своего рода ностальгия.
— Какой турнир в вашей карьере больше всего запомнился? Может, победный или где было какое-то поражение?
— Не могу сказать. Это сложно, потому что они все по-своему уникальны. И выбрать, какой лучше, а какой хуже невозможно. Каждый турнир имеет свою историю, свои воспоминания.
— В чём тогда особенность российской публики, с которой вы захотели отдельно попрощаться?
— Потому что это наши люди. Я родилась в Москве. Когда играли, всегда слышала русскую речь. Это всё своё, родное.
«Спорт очень многое даёт в плане дисциплины. Он развивает обязательность. Ты отвечаешь сам за себя. Знаешь, что ты можешь. Бывают случаи, что ты или плохо себя чувствуешь, или хорошо, но ты знаешь, что тебе надо там обязательно быть. Да, можно уже потом, вечером, себя пожалеть, придя домой. Но в нужный момент ты как-то себя «собираешь»: «Мне это надо!».
— Динара, чем вы сейчас занимаетесь, как проходит ваша внесоревновательная жизнь?
— Всё равно, наверное, спорт остался у меня в крови, поэтому я обязательно каждое утро иду в спортзал – у меня есть своя программа, которую я выполняю. А потом уже я в офисе. У меня есть своя работа, но я не люблю это афишировать.
— В чём была основная сложность для вас при переходе от жизни спортсмена до момента, пока вы не определились, чем будете заниматься в обычной жизни?
— У меня был достаточно долгий перерыв. Я ничего не делала около двух лет. Так, немножко что-то от случая к случаю делала, но никакого постоянного занятия не было. Тяжело было, не могу сказать, что это так просто. Очень непривычно. Совсем другая обстановка, атмосфера. Когда ты играешь, то больше зависишь сам от себя. Сам себе составляешь график. Да, сейчас я тоже могу составить график, но всё равно у тебя коллектив, у тебя народ, ты не можешь всё вести от себя. Есть вещи, которые я должна выполнять. И для меня это было поначалу сложно.
— Вы пробовали свои силы на телевидении. Какой получили от этого опыт?
— Да, пробовала. Но это было просто разово. От раза к разу многое можно попробовать, это всё интересно, когда это получается в удовольствие. А когда это становится обязательным, то уже тяжело становится. Это уже обязанность, это уже другое.
— Всё детство, всю юность вы провели в тренировках, в матчах, в соревнованиях. Что это дало вам для воспитания характера, вашего внутреннего я?
— Спорт очень многое даёт в плане дисциплины. Он развивает обязательность. Ты отвечаешь сам за себя. Ты знаешь, что ты можешь. Бывают случаи, что ты или плохо себя чувствуешь, или хорошо, но ты знаешь, что тебе надо там обязательно быть. Ты уже не можешь себя пожалеть. Да, можно уже потом, вечером, себя пожалеть, придя домой. Но в нужный момент ты как-то себя «собираешь»: «Мне это надо!».
— Были ли в туре люди, которые вас удивили своим нестандартным поведением на корте или вне его?
— Да нет. (Смеётся.) Вообще все мы, спортсмены, нестандартные.
— Есть какие-то вещи, по которым вы скучаете в туре? Может, путешествия?
— Если честно, то я скучаю именно по туру, именно по коллективам, которые там работали, по игрокам. Да, мы были конкурентками, играли друг против друга, но всё равно мы всю жизнь играли вместе, росли вместе, друг друга стимулировали, что нужно побеждать. Поэтому по игрокам действительно есть некоторые, по которым я скучаю. Хочется увидеться с ними. А по турнирам иногда вспоминается, может быть, какая-то атмосфера, когда ты ходишь, нервничаешь. Но сейчас всё хорошо (смеётся).
— С какими-то девушками особенно дружили? Россиянками или иностранками?
— Да, в принципе, со всеми общаешься – с кем-то чуть больше, с кем-то чуть меньше. Сейчас вот иногда получается с Иветой Мельцер, бывшей Бенешовой, потом с Гиселой Дулько, с кем-то мы от раза к разу переписываемся. С Возняцки я иногда переписываюсь, с Викой Азаренко, со Среботник. Наверное, со всеми, просто я уж не буду всех перечислять (улыбается).
— Если бы была возможность сыграть сейчас с кем-то на корте, с кем бы больше всего хотелось?
— Да не хочу уже я на этот корт выходить. Ни при каких обстоятельствах. Не хочу.