Кубок Кремля. Как прошёл первый турнир накануне развала СССР. Тайны, легенды, мифы

«Чемпионат» продолжает серию материалов в рамках нашего спецпроекта «Легенды Кубка Кремля». В первой части мы рассказали, как появилось само название турнира и с какими трудностями столкнулись организаторы в период развала СССР. Читайте следующую часть – о рождении и становлении Кубка Кремля.

«Пир во время чумы»?

Когда 30 лет назад, в ноябре 1990 года, в спорткомплексе «Олимпийский» стартовал Кубок Кремля, мало кто мог предположить, что обычное спортивное соревнование может стать настоящим событием для всей страны на долгие годы. В газетах тогда недоумевали, как такое возможно – на улицах демонстрации, протесты, грязь, люди штурмуют магазины в поисках дефицитных продуктов, а на проспекте Мира на огромном стадионе, залитом ярким светом, грохочет праздник тенниса, где помимо самих спортивных баталий VIP-гости поглощают блинчики с икрой, льётся шампанское и прекрасные женщины в вечерних платьях дефилируют по «Бродвею». Не иначе как «пир во время чумы». У кого-то, наверное, именно такое ощущение и оставалось после похода на Кубок Кремля в начале 90-х, но для многих это было прикосновение к сказке, глоток свежего воздуха, возможность заглянуть в мечту и ощутить себя в совершенно ином мире. Хотелось этот оазис счастья перенести в реальность, чтобы там тоже было всегда светло, тепло, уютно, навстречу шли красивые, улыбающиеся, молодые люди с ракетками.

Повальный дефицит

Однако этот «сказочный дворец», в который должны были впорхнуть теннисные золушки и принцы, нужно было ещё построить. И это, как правильно понял Виктор Янчук при первой встрече с Сассоном Какшури, было крайне хлопотным и чрезвычайно затратным делом. В СССР тогда с каждым месяцем дефицит всего становился острее и острее. Полки магазинов были пусты, нужные вещи не достать. В стране набирал обороты бартер – по сути натуральный обмен товарами без использования денежных знаков. Предприятия всё чаще выдавали своим сотрудникам продуктовые пайки, а потом и вовсе стали платить зарплату изделиями, изготовленными самими же работниками: иди потом реализуй это за деньги и купи что тебе надо или обменяй где хочешь на нужный тебе товар. Поэтому организаторам Кубка Кремля приходилось ввозить из-за рубежа всё – от продуктов до зрительских кресел. За доллары, естественно.

Отдельной проблемой был вопрос проживания игроков и доставки их от гостиницы до стадиона. Позже был построен отель «Пента». Там теннисисты жили начиная с третьего Кубка Кремля. Находился он в пешей доступности от «Олимпийского», что позволило сократить и затраты, и головную боль по поводу передвижения спортсменов. Многие москвичи, участвовавшие в турнире, на время Кубка Кремля предпочитали селиться в «Пенте», а не жить эту неделю дома, чтобы не тратить время на стояние в пробках.

Однако первые годы Кубка Кремля с проживанием и передвижением у игроков и организаторов-иностранцев то и дело возникали разные казусы. Например, администраторы гостиниц на территорию отеля без разрешения никого не пускали. Когда кто-то из команды Юджина Скотта или Сассона Какшури хотел встретиться с кем-нибудь из деловых партнёров, нужно было спуститься вниз к входной двери и, переговорив с администратором и швейцаром, лично проводить гостя до номера, чтобы пообщаться с ним. При этом факт прихода постороннего фиксировался в специальном журнале. В книге воспоминаний Сассона Какшури и его жены Gold in the Dust («Золото в пыли»), собранной Тамар Эйлам Гиндин, Голлар Какшури рассказала другой анекдотичный случай, произошедший с ней в одной из советских гостиниц. «Во времена СССР в отелях на каждом этаже сидела пожилая женщина. Она была единственной, кто выдавал ключ от вашей комнаты. Предполагалось, что она или её сменщица должна быть на месте круглосуточно. Но однажды я вернулась очень поздно. Женщины на этаже не было. Я не могла попасть в комнату, потому что больше никто в отеле не может выдать тебе ключ. Сассон вернулся раньше и быстро уснул. Я не могла его разбудить, стучась в дверь. В итоге провела ночь в коридоре. Этот урок я усвоила и больше никогда не возвращалась так поздно».

VIP-ресторан на Кубке Кремля

Турнир открылся 5 ноября 1990 года. Началась обычная соревновательная жизнь – с поражениями и победами, маленькими и большими спортивными сенсациями. Сетка соревнований была рассчитана на 32 теннисиста. Посев возглавили Андрес Гомес из Эквадора и испанец Эмилио Санчес – на тот момент 6-я и 8-я ракетки мира. В составе участников были будущие чемпионы турниров «Большого шлема» Петр Корда и Михаэль Штих, а также швейцарец Марк Россе, впоследствии ставший любимцем московской публики, будущий тренер Марии Шараповой швед Томас Хогстедт и другие известные теннисисты. СССР представляли Александр Волков (5-й номер посева), Андрей Черкасов (8), пробившийся через квалификацию Андрей Ольховский и 16-летний вундеркинд Андрей Медведев, получивший от организаторов уайлд-кард.

А за кулисами порой кипели не меньшие страсти. Изюминкой Кубка Кремля стал знаменитый на всю Москву VIP-ресторан, куда пускали гостей только по спецприглашению. Как писал в те дни «Коммерсант», за всё платили спонсоры турнира, и обеды на одного человека им обходились примерно в 500 долларов за неделю. «К третьему или четвёртому дню сотни – я не преувеличиваю! – буквально сотни людей, у которых не было пропускного бейджа, всячески пытались попасть в эту специальную зону. Не было дня, когда ко мне не обращались бы десятки людей с разными предложениями, пропустить внутрь за религиозный антиквариат или даже вертолёты», — вспоминает Сассон Какшури.

По словам Шамиля Тарпищева, в первые годы турнира организаторы стремились привлечь, приучить к Кубку Кремля бизнесменов, политиков, людей власти: «Мы хотели ввести любого значительного человека страны в гущу теннисных событий, чтобы начиная с самого верха пропагандировать теннис и спорт. И это у нас получилось. С тех пор каждый из влиятельных персон, кто прикоснулся к теннису, помогал нам, потому что понимал: одним своим присутствием на теннисе он уже приобретал имя. Процесс взаимовыгодный. Сперва они давали для раскрутки Кубка свои имена, а потом уже Кубок отплачивал им тем же».

Ельцин – главная звезда турнира

Несмотря на присутствие зарубежных теннисных знаменитостей, главной звездой турнира стал Борис Ельцин. В 1990-м он ещё не был президентом России и не имел своего кабинета в Кремле. Он занимал тогда должность председателя Верховного Совета РСФСР. Но популярность Ельцина набирала обороты с каждым днём. Борис Николаевич сразу же полюбил Кубок Кремля. Его интересовало всё – помимо самих матчей он хотел увидеть, как всё устроено, организовано. Обошёл территорию, внимательно всё осмотрел – и стенды, и уголки спонсоров, и конечно VIP-ресторан. За Ельциным по пятам ходили журналисты, телевизионщики. Естественно, фото-и видеокадры после посещения Ельциным Кубка Кремля разошлись повсюду. Это была лучшая реклама турниру. «Ельцин одним только своими присутствием раскрутил Кубок Кремля», — вспоминал Тарпищев. Действительно, после этого трибуны «Олимпийского» стали заполняться с удвоенной силой. Кого там только не было! Повыше на галёрке сидели обычные москвичи – любители спорта, часто приходившие целыми семьями на весь день. Они брали с собой скромный «тормозок» и прямо во время матча перекусывали тем, что нашлось у них в тот день в холодильнике. VIP-трибуны заполнили первые предприниматели, которых тогда называли «кооператоры», фарцовщики, девушки с «пониженной социальной ответственностью», депутаты разных фракций, чиновники, министры и даже члены преступных группировок. Это было такое своеобразное зеркало общества, может быть, даже единственное место в Москве, где в одном месте могла собраться такая разноплановая публика.

На финал все билеты были проданы. Да и как могло быть иначе! В период окончания «холодной войны» между Западом и Советским Союзом в решающем матче турнира встречались 30-летний Тим Майотт из США и 20-летний советский теннисист Андрей Черкасов. «Мы получили состав финала, о котором можно было только мечтать. 18 тысяч зрителей. Стадион заполнен до отказа. Все пришли посмотреть на «холодную войну» в теннисном матче. Черкасов победил, что было неожиданным для большинства жителей Запада, поскольку он был малоизвестный игрок. Но по-настоящему важным было то, что наш турнир действительно повлиял на международные отношения! До Кубка Кремля люди на Западе имели совершенно другое представление об СССР и России. Турнир позволил им увидеть и узнать эту незнакомую страну в другом свете», — говорит Какшури.

Бойкот Андрея Чеснокова

Если на первый Кубок Кремля директор турнира Юджин Скотт, пользуясь своим авторитетом и личными связями, должен был уговаривать игроков принять участие в соревновании, то уже через год желающих попасть в число участников Кубка Кремля было под сотню. Призовой фонд остался прежним – 330 тыс. долларов, а победитель всё так же получал 42 тыс. долларов, но претендентов уже не надо было искать днём с огнём. Значимости турниру добавляла ещё и фигура главного рефери Уимблдона Алана Миллса, который согласился возглавить судейскую коллегию в Москве.

«В те времена Россия для иностранцев была в диковинку. Первые американцы, которые у нас выступали, реально на полном серьёзе думали, что у нас медведи гуляют прямо по улицам, и многие боялись выйти в город без большой группы сопровождающих лиц, — говорит Тарпищев. – И в итоге первые иностранцы, посетившие турнир, стали ходячей рекламой для Кубка Кремля. Об одной только культурной программе они потом вспоминали целый год! Мы пытались подобрать развлечение чуть ли не под каждого: один классику любит и в консерваторию ездит, другой — на балет, третий — в оперетту. Даже рыбалку организовывали и хоккейные матчи проводили. Неслучайно швейцарец Марк Россе у нас ни одного турнира не пропустил, пока выступал. Ему очень нравилось здесь».

Популярность турнира среди игроков росла, и неслучайно, что уже в первые годы своего существования Кубок Кремля четырежды назывался лучшим по организации турниром ATP (1993, 1994, 1996, 1998). Но были и те, кто принципиально отказывался выступать на Кубке Кремля. Первая ракетка среди отечественных теннисистов с июня 1985-го по апрель 1991-го Андрей Чесноков, например, пропустил первые три розыгрыша и дебютировал на турнире только в 1994 году. На то у него были свои причины: «Во-первых, Кубок Кремля проводился на таком синтетическом покрытии, которое называлось «суприм». Оно было невероятно сложным для меня. Отскок был как на паркете – безумно быстрым. А во-вторых, я как-то раз поговорил с зарубежными игроками, которые стояли примерно на 20–50-х местах в мире, и спросил, сколько они получили за само участие в Кубке Кремля. И один игрок мне говорит: «Мне заплатили 50 тысяч». А получается, мы – я, Волков, Ольховский, Черкасов – должны играть бесплатно. Я говорю ребятам: «Давайте попросим хотя бы по десятке, чтобы нам заплатили за участие, – это чисто оплата тренера, авиационные билеты, аренда кортов, мячи». Никто не захотел меня поддержать. Ну я и стал бойкотировать Кубок Кремля. И тогда Сассон Какшури увидел, что я один раз не сыграл, второй раз пропустил, и потом как-то подошёл ко мне и говорит: «Андрей, давай я тебе дам хотя бы 10 тысяч долларов».

Три Т – теннис, торговля, туризм

Борис Ельцин в первые годы Кубка Кремля помог не только раскрутить турнир, благодаря ему нашлись и потом сохранились в самые тяжёлые годы десятки спонсоров. Одного слова Ельцина, ставшего в 1991 году первым президентом России, было достаточно, чтобы для Кубка Кремля открылись закрытые для других двери. В итоге во втором розыгрыше турнир поддерживало уже более 20 спонсоров. И среди них такие крупные фирмы, как Bayer, Pepsi, Ellesse, Fiat, Kodak, British Airways, IBM. Помощь организаторам соревнования оказывали «Интурист», консульское управление МИД, таможня, «Аэрофлот», Российское телевидение. Чтобы привлечь зрителей на трибуны, руководство турнира придумало несколько акций. В частности, за рубежом за валюту было закуплено 35 тыс. импортных кроссовок, которые организаторы хотели продать за рубли всем желающим во время турнира. Кроме того, ещё до начала соревнований было объявлено, что главный спонсор Кубка Кремля-91 – фармацевтическая компания «Байер» — будет раздавать зрителям на входе 25 тысяч упаковок аспирина. Кстати, как писал в то время «Коммерсант», за право поставить своё имя в названии турнира Bayer заплатил, «как и положено по мировым теннисным правилам, не менее миллиона долларов (точное число не разглашается)». Исполнительный директор Кубка Кремля Александр Вайнштейн в той же газете назвал и другие валютные расценки для спонсоров поменьше: минимальный спонсорский взнос — 6,3 тыс. долларов, рекламный щит на центральном корте — 50 тыс., на трибунах — по 25. За это спонсоры попали в англоязычный каталог турнира и получили по четыре комплекта билетов на теннис, приём в Кремле и доступ в VIP-деревню.

Как сказал на одной из пресс-конференций первый директор турнира Юджин Скотт, одной из своих задач он всегда считал возможность с помощью спорта преодолеть опасения деловых людей и их неуверенность в перспективах сотрудничества с Россией. «Знаменитые «Три Т» – теннис, торговля и туризм – всегда идут вместе», – часто напоминал российским партнёрам Юджин Скотт. Именно поэтому вместе с Кубком Кремля стали проводить и бизнес-симпозиумы, на которые приглашали не только представителей спонсоров турнира, но и политиков самого высокого уровня. По приглашению Ивана Силаева почётным гостем симпозиума 1991 года стал мистер Буш, но не Джордж-старший, занимавший должность президента США с 1989 по 1993 год, а его родной брат Джонатан – крупный бизнесмен в области инвестиций. Он, как и многие американцы, не только страстный поклонник тенниса, но и прекрасный парный игрок.

В Китай до лучших времён?

С 1990 года, когда состоялся первый розыгрыш Кубка Кремля, прошло 30 лет, и за это время на наших глазах менялся не только сам турнир, но и страна. Нет уже СССР. Права на проведение мужского турнира давно получила Россия. В 1996 году впервые под названием «Кубок Кремля» прошёл женский аналог соревнования. А с 2000 года московский турнир стал объединённым – мужчины и женщины состязались уже на одной неделе и под одной крышей. Как и вся страна, за все эти годы турнир пережил с ней все непростые этапы — путч, развал СССР, переход на рыночные отношения, экономические кризисы… Каждый этап этого пути оставил свой след и свою память. «В 1998 году я, председатель совета директоров Кубка Кремля, ехал из Эссена в Лозанну на приём к Самаранчу, – вспоминает Тарпищев. – Тут звонит Савченко-Нейланд из Штутгарта и говорит, что никто из девочек не хочет ехать на женскую часть Кубка Кремля. «Говорят, у вас там бунт назревает». Выяснилось, что в теленовостях показали демонстрацию, которую организовали в Москве: вокруг одни красные флаги, а текст за кадром такой — «голод, холод, денег нет». Тогда я заворачиваю в Штутгарт, где проходил крупный женский турнир, провожу работу с девочками, объясняю, что никакой опасности нет. Делаю упор на то, что гарант турнира — Лужков, мэр города. Вечером приехали, а к ночи всё уладили». Кстати перед этим, во время августовского экономического кризиса, по словам Тарпищева, 1,2 млн долларов Кубка Кремля «испарились» в Инкомбанке. Кроме того, на разнице курсов – а рубль в тот раз, с августа по октябрь, упал примерно в три раза – при выплатах призовых турнир потерял 250 тыс. долларов.

В начале 2000-х даже пошли слухи о том, что Кубок Кремля может переехать в Китай. Как раз в то время Китай получил право принимать Олимпийские игры 2008 года, но у них не было крупного теннисного турнира, и китайцы мечтали заполучить неделю в теннисном календаре. «Да, было такое предложение от китайцев «одолжить» им до 2008 года турнир, — рассказывает Шамиль Тарпищев. – У нас была в то время тяжёлая финансовая ситуация. Мы могли завалить турнир. Соответственно, чтобы он остался у нас, чтобы его у нас не отобрали, можно было отдать лицензию на несколько лет в Китай до лучших времён. С этим вариантом я вышел к Лужкову. Сказал: «Мы не проведём, а если завалим турнир, у нас его отберут, и мы никогда его назад не получим. А таким образом мы можем его сохранить». Но Лужков всё выслушал и подключился к этому делу. После этого все вопросы с китайцами отпали. Кубок Кремля стал относиться к особо значимым мероприятиям для Москвы, и поэтому естественно, что участвовали в организации уже не только город и его руководство, но и кто-то из крупных банков. Был Банк Москвы, а сейчас это ВТБ. Это очень мощные структуры. Не говоря уже о городе. Поэтому с позиции города Москвы и банка потом всегда уже была гарантия, что мы не провалим турнир».

Визитная карточка страны

Прошли десятилетия, и московский теннисный турнир стал одним из главных событий спортивной России. Его роль в развитии и популяризации тенниса даже невозможно оценить. «Если бы не было Кубка Кремля, не было бы и развития тенниса в стране, — уверен Тарпищев. – Начнём с того, что даже само синтетическое покрытие, которое стелет владелец соревнования, используется два года, затем остаётся там, где проводится турнир. Благодаря Кубку Кремля только за первые несколько лет проведения турнира наш теннис сумел получить около двух десятков искусственных покрытий, а стоил в те годы один такой синтетический корт порядка 20 тысяч долларов. Во время турнира мы всегда собирали всех своих специалистов, проводили конференции. Это единственное соревнование, когда мы всех могли собрать, наладить технологию и контролировать работу. Он как бы гвоздь всего тенниса!» Не будем забывать и о том, сколько новых имён было открыто в Москве, сколько будущих чемпионов прошли на турнире через школу болбоев, сколько зрителей, посмотрев матчи лучших теннисистов мира, затем повели своих детей на корт, чтобы они стали «как Кафельников и Мыскина». Немало важных встреч провели в кулуарах, казалось бы, простого спортивного соревнования тренеры, игроки, спортивные агенты, бизнесмены, политики. Кто знает, может, на каких-то из них даже определялась судьба суперважного для всей страны проекта.

— Когда турнир только организовывался, вы ожидали, что он станет таким значимым не только для российского спорта, но и для всей страны?

Тарпищев: По моему менталитету, Кубок Кремля просто обязан был стать таким – визитной карточкой новой России! Кубок Кремля попал на переломное время, когда рушился Советский Союз и возникла новая Россия. Тогда, в 1990-м, многие думали: какой может быть теннис в такое неспокойное время? Но спорт всегда определяет лицо страны. И первый раз, когда трибуны были битком забиты и не было где яблоку упасть, именно там, на Кубке Кремля, в первый раз зазвучало: «Россия! Россия!». Именно на нашем таком значимом теннисном турнире, который показывали по телевидению, люди увидели новую Россию.