Главный тренер «Амкара» Рашид Рахимов рассказал корреспонденту
«Советского спорта»
Андрею Бодрову о быте и трудовых буднях, об Оборине и Савине, Гаале и бывших
одноклубниках по «Спартаку», а также задачах пермяков на сезон и зимних
приглашениях в другие клубы.
О том, знает ли он как расшифровывается аббревиатура «Амкар»: «Аммиак и
карбамид. Когда-то наша футбольная команда была создана при
аммиачно-карбамидовом заводе».
О посещении производства: «Руководители клуба как-то раз пригласили, и я
охотно согласился. Прошёлся по цехам, всё внимательно осмотрел. Но с трудящимися
не заговаривал, они были чем-то заняты. Заводские запахи на всю жизнь запомню –
воздух тяжёлый, вдыхать неприятно. А люди каждый день этим дышат».
Дома всё равно делать нечего — семья осталась в Австрии
О жилищных условиях в Перми: «Не беспокойтесь, я уже переехал на
квартиру. До этого жил в гостинице месяцев восемь. Ну и что? Я там только спал,
к чему апартаменты? Дома всё равно делать нечего — семья осталась в Австрии».
О трудовых буднях: «Когда в прошлом году „Амкар“ одной ногой был в первом
дивизионе – во всяком случае, кругом все говорили только о вылете, – я ложился в
два ночи, а вставал в семь утра. Работы навалилось много. Весь день проводил на
стадионе. Да и сейчас график напряжённый. Если нет тренировки, то смотрю видео,
изучаю материалы, общаюсь с персоналом и игроками».
О том, не мешает ли авторитет Оборина: «Понимаю, о чём вы. Оборин много
лет работал в „Амкаре“. Но когда я ехал в Пермь, ничего и никого не боялся. В
работу предшественника не вникал, потому что уже на первой тренировке заметил
интерес в глазах ребят, искринку какую-то. Постарался дать игрокам побольше
упражнений с мячом. Плюс эмоции включил. И дело пошло!»
О том, разговаривал ли с Обориным об «Амкаре»: «Не пришлось. С Обориным
мы встречались лишь однажды, в Самаре. Поздоровались, всего парой слов
перекинулись. Всё, что я хочу знать об „Амкаре“, можно выяснить у игроков. Не
надо меня с Обориным сопоставлять, интригу какую-то искать. Матчи с „Крыльями
Советов“ для меня – самые обычные».
О том, как оказался в Перми: «Мне позвонил тогдашний генеральный директор
»Амкара" Гребенюк. Он сообщил, что команда осталась без тренера, и
поинтересовался, есть ли у меня желание вернуться в Россию. Если честно, к тому
моменту Австрия немного приелась. Уровень чемпионата падает, интерес к нему
стабильно невысокий. Да и покрутился я там порядочно – и в качестве игрока, и
как тренер. Польстило, когда Гребенюк признался, что получил хорошие
рекомендации обо мне от Алексея Спирина и Станислава Черчесова".
О том, как быстро согласился: «Времени не было, полетел в Москву на
переговоры. Через несколько дней оказался в Перми на подписании контракта».
О том, насколько экзотично было перебраться из сытой Вены в российскую
глубинку: «Экзотика?! Если только для европейцев, не знающих жизни в Союзе.
А я в этой стране родился, вырос и всякого повидал. Будучи игроком, жил в
гостиницах, где соседи через этаж не только слышны, но и видны отчётливо!»
О том, что руководство клуба открыло сумму его зарплаты: «Сказали – и
ладно. В тот момент чувствовал, что в „Амкаре“ ко мне относятся как к молодому
специалисту. На переговорах спросили: на какой срок контракт подписываем? Я
предложил не торопиться: „Вы рискуете, и я рискую. Будет результат, посмотрим,
как жить дальше“. В итоге заключили соглашение до конца года с возможной
пролонгацией».
О перспективах вылета из Премьер-Лиги: «Я боялся, что времени не хватит.
Не хочу подробно вспоминать, как мы выкарабкивались. Каждый божий день игроки
читали в газетах одно и то же: „Амкар“ вылетел, „Амкар“ вылетел. Мне удалось
изменить психологию в коллективе, атмосферу. На собрании попросил руководство
оставить меня с командой. Когда дверь закрылась, произнёс простые слова: „Я
приехал сюда не за тем, чтобы показать, какой я замечательный тренер. Приехал
помочь. Обещаю работать двадцать четыре часа в сутки“. Всё! Кстати, у меня к тому
времени уже был опыт по „спасению утопающих“. Когда принимал „Адмиру“,
она была обречена. Отставание от спасительного места было слишком велико, надо
чуть ли не все матчи выиграть. Получилось».
О предложениях других клубов, которые поступали зимой: «Интересовались из
»Адмиры", «Аустрии», сборной Казахстана. Возвращаться в Австрию не
захотелось. Не то. Больших целей не поставить".
Задача «Амкара» — быть в десятке. Но уже сейчас хочется большего.
О целях «Амкара»: «Да. Задача – быть в десятке. Но уже сейчас хочется
большего. „Амкару“ по силам взять планку повыше».
О том, сколько нужно для этого денег: «Без комментариев, вопрос к
руководству. Как тренер скажу: команда сделала шаг вперёд, можно сделать
следующий. Чтобы двигаться дальше, необходимо достойно укрепиться и усилить
конкуренцию».
О том, чего бы хотелось, помимо хороших игроков: «Амкару» не хватает
современной медицинской базы. Вот пример. Игрок выглядит уставшим, а я не пойму:
эта усталость появилась после тренировки или долго копилась? Имея результаты
оперативного обследования, я бы мог сам сделать вывод и назначить режим
тренировок. В «Адмире» такая работа была поставлена на ура – мы получали
результаты в течение трёх часов. В Перми же приходится мерить по старинке, на
глазок, и опасаться за возможную ошибку. Руководство клуба понимает эту
проблему".
О том, готов ли отпустить Савина в ЦСКА: «Савин – настоящий профи. А я за
него всё равно боюсь. Не хочу, чтобы уходил. Рано. В видном клубе он может
запросто загреметь в запас. Большой вопрос, заиграет ли парень там, куда его
зазывают. А что, если окажется третьим или четвертым форвардом? Растеряет всё
лучшее...»
О перспективах Гаала перейти в Спартак": «Мы искали хорошего левого
защитника и нашли его. Гаал — быстрый, в единоборствах всегда выходит
победителем. „Спартак“? Не знаю…»
Всегда выслушаю игрока. Но он должен знать, что решение всегда за мной
О методах управления: «Демократию уважаю. Всегда выслушаю игрока. Но он
должен знать, что решение всегда за мной».
О том, был ли Романцев диктатором: «Пожалуй, да. Олег Иванович всегда
следовал своей линии, но палку не перегибал. У меня с ним сохранились хорошие
отношения. Уже после отъезда в Австрию я мог в любое время года приехать в
Тарасовку, чтобы потренироваться. Мы часто беседовали. Помню, как признался
Олегу Ивановичу: „Попробую стать тренером. Поможете?“ Он ответил: „Никого не
копируй. Будь самим собой“. Я и сегодня следую тому совету».
О своей эмоциональности: «Я обучался футболу в обществе „Трудовые
резервы“. Ребята в „Резервах“ воспитывались непростые. Семь-восемь человек
преследовались милицией за всякие нехорошие проделки, на учёте состояли».
Об участии в драке в матче чемпионата Австрии: «Не сдержался на
провокацию футболиста по фамилии Ипо из „Рапида“. Он меня первым головой ударил,
я только сдачи дал. Хочу дать совет молодым: так вести себя нельзя, не
поддавайтесь на провокации».
О том, общается ли с наставниками «Спартака», своими бывшими одноклубниками:
«Обязательно! С Родионовым особенно тепло поговорили, когда я проходил
тренерскую стажировку в „Спартаке“. Со Стасом созваниваемся. Про всех
спартаковцев моего времени – Онопко, Ледяхова, Никифорова, Цымбаларя, Аленичева,
Тихонова и других могу сказать: мы — старые друзья».
О том, что историю приглашения в тренерский штаб «Спартака» придумали
журналисты: «Конечно, журналисты! Мне про „Спартак“ с утра до вечера все
твердят, и продолжается это уже не первый месяц. Мне же конкретного предложения
не поступало!»
О воспоминаниях о «Спартаке»: «В шкафу висит красная футболка с пятым
номером, ромбиком и фамилией. После Лиги чемпионов-1994/95 осталась. Остальное
друзьям и родственникам раздал. (После паузы.) Вообще-то ваш вопрос глубже. От
»Спартака" у меня много чего осталось. Самая добрая память, например.
Вспоминается общение со Старостиным. Как он меня из «Памира» в «Спартак» позвал
– душевная история! Как-то после игры в Москве («Памир» проиграл 0:1) Старостин
со своим соратником Покровским подошли к нашей раздевалке. Меня позвали.
Старостин: «Дай руку». Протягиваю. Он её жмет. «Ты не игрок. Ты – игрочище.
Будешь у меня в „Спартаке“!» Я был настолько ошарашен этими словами, что не
знал, что сказать в ответ. Потом выдохнул: «Спасибо». Общались минуту, а я тот
разговор в деталях на всю жизнь запомнил".
О самом памятном матче за «Спартак»: «Их два, с киевским „Динамо“ в той
самой Лиге чемпионов. В Киеве вели 2:0, а во втором тайме пропустили три мяча,
победный протолкнул Ребров, выскочивший на дальнюю штангу. В раздевалке все
сидели молча. Потом кто-то начал нервно выговаривать. А у меня опустошение,
такой стыд нашёл! Будто ведром дерьма обдали. На ответный матч в Москве мы так
настроились, что у „Динамо“ изначально не было шансов. „Спартак“ выиграл 1:0,
что для Киева в тот вечер было большой удачей».