15 лет победе «Зенита» в Кубке УЕФА! Именно в этот день в 2008 году российский клуб обыграл в Манчестере «Глазго Рейнджерс». Путь «Зенита» к трофею мы решили вспомнить с Алексеем Блиновым – менеджером клуба по работе с болельщиками в то время. Также он отвечал за информационное поле вокруг клуба, а в свободное время участвовал в «Что? Где? Когда?»
Как Адвокат удивил команду после первого матча с «Баварией» и какая роль была у Тимощука в том «Зените»
― 15 лет победе в Кубке УЕФА ― для вас это особенный день?
― Событие-то знаковое, но в мирской суете я о нём вспомнил только тогда, когда вы мне позвонили. Хотя, конечно, послевкусие у меня очень эмоциональное, доброе. После вашей просьбы я начал вспоминать всё, что у нас было, через что мы проходили вместе с командой на этом пути.
― Как вы вообще оказались в том «Зените»?
― Первый раз меня позвали ещё в 2006 году, когда в клуб пришёл Сергей Фурсенко. Я работал его советником, но официально оформлен не был. В 2007 году Сергея Александровича не устраивал информационный шум вокруг «Зенита», тогда появилась идея предложить мне пост человека, отвечающего за информационное поле и социальные проекты. Для меня это было честью, потому что за команду я болею с 1979 года. Период работы в «Зените» ― самые счастливые годы моей жизни. Хотя та жизнь каждый день начиналась в восемь утра с первым звонком от журналиста, а заканчивалась с последним – в час ночи. Кстати, как раз в день финала Кубка УЕФА был пик ― телефон не умолкал, приходилось выходить в эфир различных телеканалов. Помню, мы ехали в автобусе с командой на предматчевые мероприятия, все в салоне были полусонные, а меня попросили выйти в эфир НТВ. К сожалению, я нарушил сон многих, потому что мне пришлось громко прокричать: «Уважаемые телезрители, приветствую вас из Манчестера!»
― Тот «Зенит» изначально верил, что победа в Кубке УЕФА возможна? Газзаев в 2005 году сразу обозначил такую цель игрокам ЦСКА. Как вёл себя Адвокат?
― Дик ― человек, нацеленный на результат и победы. Меня больше всего поразил момент в Мюнхене после первого полуфинала с «Баварией». Мы сыграли 1:1, матч был очень сложный, все ребята сидели уставшие и ждали самолёта. В тот момент Дик громко сказал: «Сегодня я понял, что мы точно будем играть в финале». После этих слов все игроки очень удивлённо на него глянули, а особенно Пашка Погребняк. Многие не понимали, как можно настолько уверенно говорить о таких вещах. Но Дик верил, и это передавалось команде. У Адвоката уникальная энергия победителя. Хотя, когда с ним беседуешь, у тебя не появляется ощущения, что этот человек способен завести коллектив на победы. Но он был очень мощным, от запала Дика можно было прикуривать.
Дик Адвокат с игроками «Зенита»
Фото: Ian MacNicol/Getty Images
― У вас были тёплые отношения с Адвокатом?
― Да. Я с большой теплотой вспоминаю момент, как мы с сынулей гуляли по Дворцовой площади и он захотел выпить чаю. Мы зашли в отель Kempinski, а там в этот момент сидел Дикуля (Адвокат. — Прим. «Чемпионата») и его помощник Корнелиус Пот. Они нас увидели, мы начали общаться, а мой сын в этот момент ходил в детский сад и первые знания в английском языке уже получал. Дик мило пообщался с моим парнишкой, потом повернулся ко мне и говорит: «Смотри, как у тебя сын по-английски говорит! А ты до сих пор выучить не можешь, бездарь».
Ещё мы вместе ходили в Эрмитаж, куда нас пригласил директор музея Михаил Пиотровский. Это было его знакомство с музеем, и Дик очень эмоционально воспринял всё, что он там увидел, несмотря на то что он не очень близок к искусству.
― Вы назвали Адвоката Дикулей. Он знал, что вы его так называли?
― Дик не знал. Думаю, если бы он знал, как мы его называли, нам бы по ушам за это досталось. Так его называли несколько людей в клубе. Наверное, это слегка неуважительно по отношению к главному тренеру, но, возможно, мы хотели таким образом чувствовать причастность к нему. Адвокат был разным. Он мог на тебя наехать по полной программе так, что потом тебя Пот успокаивал и объяснял, почему Дик так отреагировал. Но при этом в сложной ситуации Адвокат всегда протягивал руку помощи. У меня о нём остались только добрые и глубокие воспоминания.
Алексей Блинов
Фото: Егор Алеев/ТАСС
― Аршавин говорил, что Адвокат сначала муштровал коллектив, а потом просто не мешал. Как Дик строил коллектив и атмосферу?
― В становлении той команды большую роль сыграл Толя Тимощук. Он выступил коннектером и человеком, который объединил иностранцев и россиян. Сам Адвокат тоже учился на ходу и перестраивался. Вы сказали об Аршавине, и у меня перед глазами всплыл момент, как во время одной из тренировок Дик взял Андрея за пуговицу и увёл в центр поля, долго один на один с ним говорил. Этим Адвокат показал, что он не тренер, который на всех смотрит свысока, а тот, кто может выдернуть лидера и поговорить с глазу на глаз. Все поняли, что диалог выстраивается. Главная задача, которую решил Дик – сумел доказать ребятам, что победа в Кубке УЕФА им по плечу. Как он это сделал? Ума не приложу.
― В чём была роль Тимощука в становлении коллектива?
― До Тимощука в команде было напряжение, между россиянами и иностранцами были непростые отношения. Дик на начальном этапе педалировал свои отношения и показывал, что в большей степени он доверяет легионерам. И роль Тимощука как раз заключалась в том, чтобы показать, что доверять надо всем.
Блинов вспоминает матчи плей-офф с «Вильярреалом», «Марселем» и «Байером». В Испании фанатов «Зенита» отправили в тюрьму, во Франции всё решил Аршавин, а в Германии Адвокат мстил немецким журналистам
― В плей-офф «Зенит» начал с «Вильярреала», и второй матч вышел адским: удаления Широкова, Ширла и Адвоката…
― Это была катастрофа, а не матч. Во время той игры случилось всё: и жесть на поле, и наши болельщики в тюрьме, и ошалевшее руководство «Вильярреала», и адская концовка игры, когда мы переиграли лишних восемь минут. А после возвращения из Испании я ещё и двустороннюю пневмонию схватил, потому что в Вильярреале было очень холодно, а я был в одном костюме.
― Ничего себе набор.
― Да, было весело. До сих пор вспоминаю, как я бегал по всему стадиону в костюме, решая проблемы с фанатами. А судья всё тянул, тянул и тянул с финальным свистком. Казалось, что это никогда не кончится. Мне уже даже звонили приятели из Питера с вопросом: «Ну когда же он свистнет?»
«Зенит» после матча с «Вильярреалом»
Фото: fc-zenit.ru
― Почему вы назвали руководство «Вильярреала» ошалевшим?
― Ребята были слишком уверены в своём успехе. После финального свистка их президент прошёл буквально сквозь меня, я для него не существовал, он меня просто снёс.
― Вы ещё и фанатов пытались из тюрьмы вытащить.
― Да. По испанским законам, если вы прикоснулись к полицейскому и в результате этого прикосновения у него пошла кровь, то этот арест на месте и срок. Во время матча один из офицеров зашёл на наш фанатский сектор, снял каску, и кто-то из наших его зацепил, у него пошла кровь. В результате четырёх наших пацанов арестовали. По итогу они провели около пяти месяцев в тюрьме, мы оказывали им постоянную поддержку, нанимали адвокатов. Мы очень долго с этим разбирались, передавали ребятам посылки с одеждой.
― Как команда вела себя после такого нервного матча?
― Никак, потому что пацаны были без сил. Ни у кого не было желания обсуждать матч. Даже Адвокат молчал после матча. Да, мы прошли дальше, но даже в самолёте по пути домой все молчали. Очень тяжело дался тот матч.
― Потом был «Марсель», где в первом матче во Франции всё было плохо.
― Да, «горели» мы по полной программе ― 0:3. Перспектив там особо не просматривалось, расстройство было полнейшее. И вдруг ― Аршавин взял на себя игру, протащил и забил. Это момент, когда божья искра выстреливает в нужное время. Люблю и уважаю Андрея Сергеевича именно за то, что он может на скрежет зубов выстрелить в нужный момент. Если бы не этот прорыв Аршавина в Марселе, мы бы сейчас с вами не говорили.
― Аршавин вообще тогда тащил «Зенит».
― Да, у него внутри всегда сидело, что он особенный. Никогда не забуду его эмоциональный порыв, который случился в Леверкузене. Тогда у Аршавина родился ребёнок, он провёл выдающийся матч. Та игра была особенно важной и для Дика, потому что он работал в «Боруссии» из Мёнхенгладбаха в 2005 году, откуда его уволили, а немецкие журналисты называли Адвоката никудышным, у Дикули были с ними счёты. И вот мы выиграли 4:1, и после пресс-конференции Дик подошёл ко мне, начал на мне в шутку изображать боксёрские удары и такой: «Бух-бух, всё-таки я их сделал, а? Всё-таки я доказал!» Адвокат был невероятно счастлив.
Руководство «Баварии» перед полуфиналом с «Зенитом» вело себя надменно, и как покидало «Петровский» после разгрома
― Вы рассказали, как Адвокат выразил уверенность в проходе «Баварии» после первого матча. Что ещё вспоминается из того полуфинала?
― Поведение руководителей «Баварии». Тогда там были главными легендарные для меня люди ― Румменигге, Беккенбауэр. И вот они вели себя очень отдалённо и надменно. Во время традиционных предматчевых еврокубковых обедов между руководителями двух клубов они всем видом показывали, что они вынуждены сидеть с нами за одним столом. В Мюнхене они сняли зал, который состоял из двух комнат, а они были соединены между собой дверью, через которую шёл стол из одной комнаты в другую. И получилось так, что мы сидели в одной части зала, а они за дверью в другой ― как будто на похоронах. Немецкие господа старательно пытались показать, что мы находимся в другой части жизни по сравнению с ними. И совсем другое было ощущение, когда на «Петровском» после нашей победы они покидали стадион. Надо было видеть их лица. Было видно, насколько они были нокаутированы этим поражением. Они уезжали в состоянии грогги. Никаких контактов и общения больше не было.
Матч «Зенита» с «Баварией»
Фото: Alexander Hassenstein/Bongarts/Getty Images
― Команда тогда сама осознала, что она победила «Баварию» 4:0?
― Нет. Это был драйв за пределами общего понимания. Но мне больше всего запомнилось то, каким был после матча Оливер Кан. Это был его последний сезон в «Баварии». Мне было очень тяжело на него смотреть, он был потерян полностью. Кан был оторван от действительности, в его глазах была пустота. Он не понимал, что происходит вокруг и как это вообще случилось.
― Адвокат ликовал?
― Не то слово. Описание «очень рад» будет слабым, чтобы передать его состояние после матча. Дик был словно пацан: «Я сделал это!»
Перед финалом с «Глазго Рейнджерс» Аршавин снимал напряжение шутками, а в ночь перед игрой в отеле «Зенита» четырежды сработала пожарная сигнализация
― Насколько сильно нервничала команда перед финалом?
― Очень сильно. Самое главное было победить этот нервоз, потому что напряжение было большим. Во время тренировочных сборов в Голландии ни у кого не было ощущения, что мы обязательно станем победителями. Хотя атмосфера на тех сборах была классная. Помню, как ребята пошли в свой выходной на пляж, и нидерландские девушки глаз с них не сводили и восторгались, какие красивые у нас футболисты.
― Аршавин ― главный лидер того «Зенита». Как он влиял на команду перед финалом?
― Андрей Сергеевич был лидером не только на поле, он умел разрядить команду, когда того требовала ситуация. Помню, как улетали на сборы в Нидерланды. Стоим в автобусе, который повезёт нас до самолёта, все напряжённые, собранные. И в этот момент Аршавин говорит: «Ребят, а чего вы нахмурились? Нам повезло ― у нас всего один финал. Это у Блинова вон целых два». У меня просто как раз должна была быть финальная игра в «Что? Где? Когда?». После этой шутки Андрея Сергеевича всех чуть немного отпустило.
Алексей Блинов
Фото: из личного архива
― Вы-то свой финал выиграли?
― Проиграл. Про что Аршавин тоже не упустил случая пошутить. Наутро после победы мы пересеклись с ним у лифта, Андрей Сергеевич посмотрел на меня, ухмыльнулся и сказал: «Ну что, Алексей? Мы-то свой финал выиграли, а вы вот проиграли».
― Как жила команда эти несколько дней перед финалом?
― Спокойно, пусть и в нервной, но в рабочей обстановке. Самый запоминающийся момент, конечно, случился, когда в ночь перед финалом в нашем отеле четыре раза сработала пожарная сигнализация.
― Как это было?
― У меня тогда у единственного был курящий номер. Ко мне в гостиницу приехала журналистка Ирада Зейналова, чтобы я помог ей подготовить материал. В процессе подготовки я курил. Как только Ирада уехала, сработала первая пожарная сигнализация, приехали пожарные. Первая мысль была, что меня сейчас депортируют, что я, видимо, нарушил какие-то правила, что курить в номере нельзя. Поэтому я грустно смотрел в окно, как подъезжают пожарные машины. Потом они уехали, мы стали готовиться ко сну, вдруг сигнализация сработала во второй раз. Я понял, что это точно не связано со мной, собрал документы, подготовился к эвакуации, выскочил в коридор. В коридоре я встретил сонного Витьку Файзулина в трусах, который пытался понять, что происходит. Через некоторое время нам сказали, что это ложное срабатывание. Потом в течение ночи сигнализация срабатывала ещё дважды.
― Сильно.
― Да, а утром я увидел, как у номера Адвоката сидят два английских полицейских и тихонько кемарят. Они охраняли его номер, потому что именно рядом с номером Дика была кнопка сигнализации. Как я понял, это фанаты «Рейнджерс» забегали в отель и пытались сорвать нам сон.
― Как вы смотрели матч?
― В пресс-ложе, недалеко от фанатов нашей команды. Занял позицию поближе к лестнице, чтобы быстро добежать до зала для пресс-конференций после матча. Обидно, но я даже не был в победной раздевалке после матча, потому что было много работы. Мы вообще со стадиона уехали последними, после всей команды. Когда приехали в отель, ребята уже отмечали победу вместе с жёнами, я решил, что будет неправильно им мешать. Меня, кстати, поразило, как победу праздновала Валентина Матвиенко. Мне казалось, что она далёкий от футбола человек, а здесь она болела и радовалась всеми частичками своей души.
Павел Погребняк и Анатолий Тимощук с Кубком УЕФА
Фото: Ian MacNicol/Getty Images
― Вам золотая медаль за победу досталась?
― Нет, но мне и не нужно. Мне досталось счастье облёта всей России с Кубком УЕФА, чтобы на него посмотрели все взрослые и дети со всех уголков. Это действительно очень памятно и круче любой медали. Это было классное время.
