Во дворце спорта «Мегаспорт» полным ходом идёт подготовка к полуфиналу Кубка Федерации Россия – Сербия. После одной из тренировок теннисистка команды гостей Александра Крунич любезно согласилась дать эксклюзивное интервью «Чемпионат.com». Спортсменка рассказала об истории эмиграции родителей из Югославии в Россию (точнее говоря, ещё в СССР), её первых шагах в теннисе, игровом стиле, предыдущих выступлениях за сборную, матчах против Петры Квитовой в Чехии, целях в теннисе и многом другом. Кстати, Александра великолепно говорит по-русски, что, впрочем, не слишком удивительно, ведь она родилась в России и постоянно жила здесь до 18 лет.
— Ваши родители, Братислав и Ивана, эмигрировали в Россию из Югославии в начале 1990-х годов, верно?
— Да, по-моему, в 1991 году. Папа тут закончил университет, и мама переехала вместе с ним. Я родилась уже здесь, а потом и моя младшая сестра. Потом мы пошли в школу, да так и остались здесь. В Сербии в принципе нет условий ни для работы, ни для тенниса. Здесь всё лучше, поэтому решили остаться.
Я начала заниматься теннисом с четырёх лет, просто махала ракеткой раз в неделю. Потом мой первый тренер посоветовал мне перейти в «Спартак», сказал, что там лучшая школа в теннисе. Так я перешла туда и десять лет тренировалась с Эдуардом Сафоновым, а потом переехала в Европу и сейчас тренируюсь в Словакии, в Братиславе. Там условия лучше: тут всё далеко, и с кортами всегда проблемы, очень много народу. К тому там Европа ближе, на турниры проще ездить.
— А по какой причине родители решили переехать именно в Россию?
— Честно говоря, я не знаю. Папа получил в Москве стипендию, так что он переехал, закончил университет и решил остаться.
— Может быть, в России у них были дальние родственники, корни?
— Нет, корней в России у нас точно не было (улыбается).
— Получается, что вы с детства учили два языка — и сербский, и русский?
— Да, именно так. Родители, разумеется, говорили по-сербски, а я в детском саду и в школе разговаривала по-русски. В результате я выучила оба языка и в совершенстве знаю и русский, и сербский.
— А заниматься теннисом вы начали на «Спартаке», верно?
— Я начала заниматься теннисом с четырёх лет, просто махала ракеткой раз в неделю. Потом мой первый тренер посоветовал мне перейти в «Спартак», сказал, что там лучшая теннисная школа в Москве. Так я перешла туда и десять лет тренировалась с Эдуардом Сафоновым, а потом переехала в Европу и сейчас тренируюсь в Словакии, в Братиславе.
— Почему сейчас решили перебраться именно туда? Там лучше условия?
— Да; тут и далеко всё, и с кортами всегда проблемы, очень много народу. К тому же там Европа ближе, на турниры проще ездить…
— Перелёты и переезды дешевле выходят, соответственно.
— Безусловно. К тому же и тренировки там тоже дешевле. Но основным фактором переезда всё-таки стали тяжёлые условия тренировок. Вроде бы условия и есть, но очень много желающих…
У меня разнообразный стиль игры. Я не бьющий игрок — ну, по мне, наверное, видно, что с задней линии мне тяжело забивать мячи. В России меня учили, можно сказать, мужскому теннису, чтобы я умела делать на корте всё — и играть с лёта, и выполнять резаные удары, словом, действовала разнообразно.
— Насколько я знаю, вашим любимым покрытием является грунт?
— Да, с моими физическими данными мне проще играть на грунте — ведь это наиболее медленное покрытие, и там мне проще успевать подходить к мячу. Да и стиль игры у меня такой, что действовать на грунте удобнее.
— Кстати, как в целом можете охарактеризовать свой игровой стиль?
— Наверное, как разнообразный. Я не бьющий игрок — ну, по мне, наверное, видно, что с задней линии мне тяжело забивать мячи. В России меня учили, можно сказать, мужскому теннису, чтобы я умела делать на корте всё — и играть с лёта, и выполнять резаные удары, словом, действовала разнообразно.
— То есть у вас творческий подход к ведению игры; примерно как у Светланы Кузнецовой.
— Ну, можно и так сказать (смеётся). Пока что, конечно, мне до неё очень далеко, но я стараюсь улучшать игру.
— А какие сильные стороны можете выделить в своей игре, помимо тактического разнообразия? Может быть, у вас есть любимые удары?
— На самом деле, любимым ударом всегда является тот, который в данный момент лучше получается (улыбается). Иногда удар справа получается, иногда слева, иногда подача проходит. Чем выигрываешь, то и любимое (смеётся).
— В состав сборной вы, если не ошибаюсь, были впервые включены в 2009 году, в матче с Испанией...
— Нет, я была в составе уже в начале того года, когда мы играли с Японией. Мне тогда было 15 лет, и меня взяли в команду пятым номером — учиться у старших. Конечно, для меня в том возрасте это многое значило. Было интересно познакомиться с Иванович, с Янкович, посмотреть, как они играют, как тренируются. Конечно, я благодарна своей сборной, своей стране за то, что предоставили мне такую возможность. В любом случае это очень многое дало мне, так что спасибо им.
— С 2011 года вы регулярно выступаете за сборную и выиграли несколько решающих парных матчей. Можно сказать, что у вас благодаря этому накопился определённый опыт, и что он помогает преодолевать волнение?
— Ну да, в последнее время я играла пару, и мы вытянули несколько тяжёлых матчей, особенно со словачками, которым уступали со счётом 2:6, 1:5, а в итоге выиграли — 9:7 в решающем сете. Исторический матч был, конечно. У нас, видимо, просто так ничего не бывает — да и в принципе в Кубке Федерации не бывает легко.
Конечно, я, входя в сербскую команду, хочу, чтобы мы выиграли, но надеюсь, что если это произойдёт, то до пары. У меня уже нервов не осталось после Словакии, честно говоря. Игра за сборную отнимает очень много нервов, здесь нужно очень сильно концентрироваться. Конечно, меня обрадует любая победа, но надеюсь, что всё закончится в одиночке.
Что касается опыта, то он, безусловно, накопился. Хотелось бы больше опыта и в одиночных матчах, но, во всяком случае, какой-то опыт у меня уже есть, уверенность в своих выступлениях в Кубке Федерации есть. Понятно, что я, входя в сербскую команду, хочу, чтобы мы выиграли этот полуфинал, но надеюсь, что если это произойдёт, то до пары. У меня уже нервов не осталось после Словакии, честно говоря (смеётся). Игра за сборную отнимает очень много нервов, здесь нужно очень сильно концентрироваться. Конечно, меня обрадует любая победа, но надеюсь, что всё закончится в одиночке. Тем более Звонарёва с Кузнецовой выиграли Australian Open, они очень хорошие парные игроки…
— Однако Звонарёвой в составе наверняка не будет...
— Нет, это я знаю, но Павлюченкова, Кириленко, Веснина тоже очень хорошо играют пару, а Кузнецова — очень опытный игрок. Опыта у них намного больше, чем у меня. Хочется, чтобы всё-таки наши опытные теннисистки сыграли и сделали своё дело.
— В недавнем четвертьфинальном матче с Бельгией сломалась система обогрева, и в субботу вы играли при температуре меньше десяти градусов по Цельсию.
— Было холодно, но я не сказала бы, что это катастрофические условия. Лично я привыкла играть на холоде. Но, вероятно, именно из-за низкой температуры у Янкович была травма. Играя, ты разогреваешься, а вокруг холодно, и когда останавливаешься, мышцы охлаждаются. Но в целом нормальные условия, и не в таких приходилось играть. Словом, ничего такого. Главное, что мы победили.
— Что можете сказать о покрытии в «Мегаспорте»? Судя по виду, оно понемногу улучшается.
— Да, оно стало намного лучше, чем вчера. Хуже, наверное, уже быть не могло. Грунт был мягким до такой степени, что ноги просто-напросто проваливались. Думаю, к субботе покрытие станет ещё лучше; во всяком случае, будем надеяться на это. Думаю, ни для одной, ни для другой команды состояние корта не станет преимуществом.
— Напоследок — пара вопросов о ваших выступлениях в личных турнирах. В прошлом году на турнире ITF вы сыграли с Петрой Квитовой, которая тогда хоть ещё и не привлекла всеобщего внимания победой на Уимблдоне, но всё-таки уже была десятой ракеткой мира (матч состоялся в середине мая — прим. «Чемпионат.com»). Какие впечатления остались от того матча?
— Я, вероятно, не смогла показать свой лучший теннис на тот момент из-за того, что относилась к сопернице со слишком большим уважением. В результате я не смогла сыграть на своём уровне. Конечно, это очень хороший опыт. Я поняла, что и с ними можно играть. При этом мне повезло, что матч проходил на грунте — на харде было бы намного сложнее. Опыт у неё, конечно, уже тогда был колоссальным. А я буду стремиться чаще играть с такими соперницами и набираться такого же опыта.
— А как можете оценить свои выступления в текущем сезоне?
— По результатам — никак, их пока что нет. Сейчас я ищу тренера; думаю, когда я его найду, будет получше. Словом, пока что я не паникую; к тому же рейтинг сейчас — не самое главное для меня. До конца года ещё много турниров, так что я просто тренируюсь, работаю.
— Скажите, а ставите ли вы себе какие-то глобальные цели на карьеру? Во всяком случае, реалистичные цели.
— Нет, глобальных целей у меня нет. А если бы я заранее знала, какие цели для меня достижимы, а какие — нет, то могла бы заранее сказать, играть мне или не играть (улыбается). А цель на сезон — подобраться как можно ближе к первой сотне. Но, опять же, это моё желание, а для достижения этой цели нужно работать в соответствующем направлении, нужно, как я уже говорила, найти тренера. Для начала надо приблизиться к сотне, чтобы ставить какие-то дальнейшие цели, а там уже посмотрим. Так что сейчас мои цели вполне реальны; продвижение вперёд шаг за шагом, без спешки.