Дмитрий Парфенов – гость «Чемпионата»: об «Урале», «Спартаке», «Тосно»

В уходящем календарном году Дмитрий Парфёнов успел поработать с двумя командами, и с обеими – успешно. С «Тосно» взял первый – и, увы, последний – крупный трофей в короткой истории клуба. С «Уралом» закрепился в середине таблицы РПЛ: после тяжёлого старта – неплохой промежуточный результат.

С темы дел насущных и начали беседу с тренером в редакции «Чемпионата». Естественно, только ими не ограничились. Вспомнили и спартаковское прошлое – куда ж без него? И без фирменного одесского юмора, который Парфенов периодически включал.

«Говорю своим игрокам: вы счастливые люди!»

– Первый круг «Урал» завершил на шестом месте, однако потом проиграл дважды подряд. Особенно удивило разгромное поражение от «Динамо» – 0:4. Как так вышло?
– Возможно, игроки были мыслями уже в отпуске. Ты играешь, а у тебя самолёт. При счёте 0:1 Ильин не использовал отличный момент. Могли вернуться в игру, а в результате на последней минуте тайма получили второй. И вот ты сидишь в раздевалке, до паузы в чемпионате 45 минут, счёт 0:2. Вроде бы понимаешь, что надо исправлять ситуацию, но настроиться по ходу тяжело, плюс у соперника супермотивация. Надо работать над этим.

– Но хватило же стержня выправить положение после неудачного старта в чемпионате.
– Качество игры и поначалу было неплохим. Многое радовало – и по цифрам, и визуально. Не хватало только результата. А когда нет побед, возникает давление – со стороны болельщиков, прессы, руководства. Футбол – нелогичная игра: цифры цифрами, но есть люди и их ошибки. От них никто не застрахован, и никто не знает, когда они произойдут.
Вот пример: первый матч против «Анжи» – у нас полнейшее преимущество, а у соперников – один удар, гол и три очка. Против «Краснодара» вели 1:0, по игре выглядели лучше, а потом за пять минут пропустили два мяча в концовке. Простые ошибки не позволяли набрать очки. Хорошо, что не запаниковали и все вместе выправили ситуацию.

– Было и приятное. Например, победа над «Спартаком». Для вас она особенно ценна?
– Победа над «Локомотивом» не меньше.

– Но вы же бывший спартаковец.
– И что? Никаких реваншистских настроений у меня и близко нет. Наоборот, отличные отношения с фанатами «Спартака». Я столько отдал этой команде, и она мне столько дала!

– Вы три раза играли на «Открытии» – дважды с «Уралом» и один раз с «Тосно». Итог – две победы и ничья. Ну круто же!
– Хороший стадион, мне нравится (улыбается). Я своим игрокам говорю: «Вы счастливые люди – играете на таких аренах, в такой атмосфере. Дорожите этим, цените. Время быстро пролетит». Это вам не Тюмень 1990-х. Когда бежишь, а тебя комары поднимают и уносят.

– После кубковой ничьей со «Спартаком» нападающий «Урала» Ильин проговорился: вам известен какой-то секрет. Признавайтесь: какой?
– На самом деле, у нас было два разных матча с ними. Первый – при Рианчо – «Спартак» играл по схеме 4-3-3. У Кононова было другое видение. Он только начал в команде, но мы приблизительно понимали его философию, представляли, что он может добавить и изменить.

Но отдельной папочки по «Спартаку» у меня нет, если вы об этом. Надо было сыграть компактно и плотно, использовать пространство, которое давал соперник, минимизировать ошибки – всё это вопрос настроя. А в плане настроя такие матчи – самые лёгкие для тренера. Прекрасная атмосфера, такой соперник, трибуны – просто сказка!

– Любой футболист, поигравший в «Спартаке», мечтает его возглавить. Вы тоже?
– Я хочу двигаться шаг за шагом. Само по себе слово «мечта» – хорошее, но есть цели. Их не обязательно озвучивать. Успех любит тишину. Можно везде трубить, что хочешь, и лежать, мечтая «Барселону» возглавить. Так всю жизнь и пролежишь.

– Не обидно, что вокруг столько спартаковцев, а «Спартак» принимает Кононов?
– Вообще не обидно, честно. Так занят был своей командой, что на другие даже не обращал внимание. Всё равно кого-то назначили бы. Кононов так Кононов.

«Иванов просто выплескивает эмоции, проблем с этим нет»

– Когда шли в «Урал», не смущало, что тренеры покидали этот клуб при странных обстоятельствах?
– Зачем мне копаться в этом?

– Потому что история может повториться с вами.
– Я от себя иду. У меня свой путь.

– У вас есть чувство тренерской свободы в «Урале»?
– Безусловно.

– У президента клуба Григория Иванова бывает свой взгляд на то, каких игроков менять, каких выпускать. Или в вашей истории взаимоотношений такого не было?
– У человека может быть своё мнение, но это не значит, что ему нужно следовать. Вся спортивная составляющая в команде на мне – от тренировок до состава.

– Мы знаем тренера, которого Иванов звал в «Урал», но он не согласился. И всё из-за того, что президент сидит на скамейке запасных.
– Я общался на эту тему с Виктором Гончаренко, который тоже работал в «Урале». Он сказал: никаких проблем нет. Человек просто выплёскивает эмоции. Да, порой резкие, но лишь потому что переживает. Просто сам отходишь подальше и всё. Я вообще никогда не сажусь – всё время на ногах. Началась игра, и уже не смотрю, что у меня за спиной. Так что с Григорием Викторовичем у меня проблем на эту тему нет, это рабочая обстановка.

– Возможности «Урала» позволяют конкурировать с другими командами?
– У нас обычно происходит немного изменений, команда сбалансированна. Разбрасываться, шарахаться из стороны в сторону не хочется. Нужно максимально эффективно использовать то, что есть. Наверное, ребятам уже пора сделать шаг вперёд.

Надеюсь, восстановится Емельянов. Он важный для нас игрок. Его беспокоит редкая травма – воспаление ахилла. Она не даёт футболисту работать в полную силу. Он вроде готов, даёшь ему 20 минут, а потом не может тренироваться. Получается рваный ритм. Но я надеюсь, со сборов всё будет нормально, предпосылки есть.

По сути, сейчас у нас травмированы только Погребняк и Емельянов, но они должны восстановиться. Поэтому хотелось бы начать год без травм. Лишь бы в отпуске никто не получил повреждений.

– Такое бывает?
– Разное случается. Серега Ребров рассказывал историю про Шевченко. У них была игра в Лиге чемпионов, важный матч с «Рапидом». Накануне вечером Шева решил встать за пультом от телевизора.

– И?
– Резко поднялся и повредил мениск. А без Андрея «Динамо» вылетело. В «Спартаке», где я играл, тоже историй хватало. Кое-кто ночью бился головой о тумбочку. Были в «Спартаке» такие ночные верховые единоборства.

– Баранов?
– Вася не голову – тумбочку разбил бы (смеётся).

– Екатеринбург – не самое комфортное место для жизни на земном шаре. Мрачноватая атмосфера не давит?
– Я в Питере три года был (улыбается)… Там солнечных дней тоже не очень много. Когда у тебя вся жизнь дорога, от этих моментов абстрагируешься. А Екатеринбург, между прочим, очень хороший город. Хоть и миллионник, а компактный. До «Уралмаша» мне от дома ехать 20-25 минут. А когда ещё и хорошими людьми окружён, адаптация быстрее протекает.

«Здорово, когда можно, как Карпин, раз – и сразу «Спартак»

– Вы всегда хотели тренировать или желание пришло ближе к концу игровой карьеры?
– Когда постоянно играешь, матчи через два-три дня, об этом не задумываешься. Но когда заканчивал в Раменском, мысли такие появились.

– Вы застали распад «Сатурна». И долги игрокам. Вам в итоге заплатили?
– Нет, долги остались за полгода – с мая по декабрь. Все уже похоронили надежды, что нам что-то погасят.

– Переход от игрока к тренеру был сложным?
– Всё шло постепенно. Сначала Коля Писарев, с которым мы дружим, предложил помогать в сборной 94-го года, прислушаться к ощущениям. Мне понравилось, но хотелось каждодневной работы. Когда появился вариант с «Текстильщиком», сразу согласился. Вообще не думая.

– Лучше начинать с низов?
– Здорово, когда есть такая возможность, как у Карпина, раз – и «Спартак». Но не всем выпадают такие шансы. У меня свой путь. И в плане опыта это сильно помогло. Я мог пробовать многие вещи, рисковать. Это помогало формированию своей тренерской философии.
В Иваново была интересная команда. Там город с большими футбольными традициями. На матчи ходило по семь-восемь тысяч.

– Иваново называют городом невест. Там красивые болельщицы?
– Я смотрел в другую сторону (улыбается).

– Вам пришлось себя внутренне ломать – тренеру же положено быть строгим, даже злым?
– Должен быть баланс. Если тупо кричать каждый день, игроки подумают: сумасшедший. Нужно понимать, когда кричать, на кого и нужно ли вообще это делать. Иногда достаточно просто объяснить в нужном тоне. Орать и бить посуду – самое простое.

– Что сложнее – футбольная наука или управление коллективом?
– Придумав стратегию, ты должен убедить людей. У тебя есть своё видение процесса, но нужно, чтобы вся компания в это видение поверила. Это и есть управление коллективом. Важно обратить игроков в свою веру.

– Главная команда вашей жизни – «Спартак». В ваших тренировках много от Романцева?
– Что-то присутствует, но много и своего. Хочется всё-таки оставаться собой.

– Романцевские квадраты используете?
– Смотря какие. Сейчас разновидностей куча – любая команда занимается квадратами. Вопрос в том, чего ты хочешь. Мне, конечно, хочется, чтобы моя команда играла, а не мучилась.

– Ваш «Урал» нормально забивает, но очень уж много пропускает.
– Согласен. По статистике мы в пятёрке команд по голевым моментам. Но нам нужно лишь найти баланс между обороной и атакой. Тут есть и командные, и индивидуальные ошибки. Но переходить на схему 10-0-0 мы не планируем. Хотя иногда и так приходится действовать, когда соперник выше уровнем.

«Губернатор позвонил: «Прилетайте на встречу». А потом – вжух – и нет никого»

– Помните, что говорили игрокам «Тосно» перед полуфиналом со «Спартаком»?
– Мы показали футболистам мотивирующее видео. «Тосно» – молодая команда, но у неё к тому моменту уже появилась приличная история противостояния со «Спартаком» и «Спартаком-2». Мы подобрали удачные тактические действия, которые нам необходимо было снова показать.

– А перед финалом?
– Там и настраивать было не нужно. Финал! Хотелось просто придать спокойствия, уверенности. Говорил: «Возможно, до конца карьеры у вас не будет больше такого момента».

– Трофей получали с грустью, осознавая скорую кончину клуба?
– С нами праздновал губернатор, поэтому краха не ощущалось. Тогда на финал приехала вся область. Ну а что, у победы же много отцов (усмехается).

– В каком ключе губернатор говорил о будущем «Тосно» в тот момент?
– «Мы всё сделаем, не переживайте, вы – молодцы». Один раз губернатор позвонил: «Дмитрий Владимирович, прилетайте на встречу, рядом со мной сидят учредители, они готовы разговаривать. Хочется послушать ваш план, вашу стратегию». А потом – вжух – и нет никого. Все слились.

– Там ведь вопросы даже не столько к губернатору?
– Команда принадлежала компании FortGroup. Должен был произойти переход клуба в другие руки. Я ещё понимаю, когда случается банкротство. А тут вроде компания процветает. Закончите красиво, как сделал Прохоров с «Москвой»: все долги закрыл, «всем спасибо, команды больше не будет». Это было солидно.

– У вас был диалог с представителями FortGroup?
– Все пропали. Ни до кого не дозвониться. Несколько раз набирал, потом всё понял. Я же человек опытный в этих делах (смеётся). Звонить можно было разве что в колокола.

– Хоть какие-то выходы или посредники остались?
– Этими вещами занимается профсоюз. Пытались соединить через знакомых – безрезультатно.

– За какой срок вам задолжал «Тосно»?
– С февраля по июнь. Даже за выход в Премьер-Лигу не заплатили бонусы, не говоря уже о Кубке. Держались благодаря сильному коллективу и в команде, и в штабе – от администратора до пресс-атташе.

– Президентом «Тосно» была женщина – Светлана Пронина.
– Её никто не видел. Она значилась формально. Возможно, ходила на стадион, когда играли с «Зенитом» или «Спартаком». Но я не уточнял.

– Вы говорили: «Даже не представляете, в каких условиях тренировался «Тосно».
– Мы изначально предупреждали потенциальных новичков о трудностях. «Ребята, у нас никакого восстановления», – говорили мы. База – одно название. Была сауна и баня, но что касается медицинских вещей – там абсолютный минимум. Да и качественного газона для тренировок не было. Нам постелили поляну, но она была непригодна для занятий. В итоге мы арендовали искусственное поле в Питере. На базе появлялись редко.
А бывало и такое: едем на предыгровую тренировку на «Петровский», а нас не пускают.

– Почему?
– Не оплачено. Возвращались в отель, в тренажёрном зале разбивались на группы и готовились к матчу.

«Переход Заболотного в «Зенит» напомнил историю Аленичева»

– Можете раскрыть подробности странного увольнения Бесчастных из «Тосно»?
– Это реакция руководства на неудачи. Я пытался отстоять Бесчастных, но не смог. С Вовой у нас остались прекрасные отношения. Я и сейчас его в «Урал» звал – не пустили семейные дела.

– Согласитесь, странно, когда убирают не главного, а его помощника.
– Видимо, следующий тур был моим. Но мы обыграли Тулу, уступая по ходу матча, и мне сказали: «Видишь, как на команду подействовал эмоциональный всплеск!» Хотя в прогрессе и Заболотного, и Маркова огромная заслуга принадлежит Евгеньичу. Бесчастных проводил с игроками очень много индивидуальной работы. Вовка – эмоциональный человек, но я не слышал, чтобы он прилюдно с кем-то ругался. Максимум где-то побухтеть мог.

– Многие задавались вопросом: что в «Тосно» делал Милевский?
– По мастерству к Тёме вообще нет вопросов – номер один. Но в ФНЛ по регламенту могли выступать лишь три легионера. Порой ему приходилось сидеть на скамейке, он переживал. Мог устраивать революции или шоу, но ничего такого не делал. Готов был играть по 5-10 минут и не обижаться. Расстались нормально. Я же его знаю ещё со старых времён.

– При вас в «Тосно» на пике был Заболотный. Как он так поднялся?
– Его трансфер в «Зенит» – из серии «оказался в нужное время в нужном месте». Манчини посещал почти каждый домашний матч «Тосно». Просто потому что наши с «Зенитом» игры разводили на разные дни. Вот и присмотрел. Похожая история в бытность игроком «Спартака» была у Димки Аленичева.

– Какая?
– «Спартак» играл с «Интером». Димка забил классный гол. А на игре был Капелло. Он высоко оценил игру Аленичева, и того через полгода позвали в «Рому».

– При вас Заболотный забил в «Тосно» 24 гола за 61 матч. Как?
– У него огромное желание. Ему просто нужно больше давать играть. Тяжело забивать по три мяча, если выходишь на 15 минут. Тем более при таком давлении, какое есть в «Зените». Но Черчесов же не просто так его вызывает.

– Три главных качества Заболотного?
– Первое – работоспособность и отдача. Второе – уровень единоборств. Если нужно прессинговать, он будет это делать. И третье – степень ответственности. Что скажешь, то человек и будет выполнять. Антон всем своим видом показывал: «Я готов. Говорите, что делать». Согласен, что он должен забивать побольше, но про время я уже сказал. Вспомните, Женька Марков тоже никому не нужен был, а у нас, в «Тосно», вернулся в футбол, встал на ноги.

– Как относитесь к насмешкам над Заболотным?
– Над Дзюбой тоже смеялись – и кем он стал? Всё переворачивается в одну секунду. Забьёт два мяча – бог. То же самое про Кокорина говорили, про Смолова.

– С Дзюбой в «Спартаке» не пересеклись?
– Совсем чуть-чуть. Он в «молодёжке» был, у Ромащенко. Уже тогда было видно: духовитый парень – никогда не любил проигрывать.

– Вы и Панюкова, если можно так выразиться, застали в «Спартаке». Он рассказывал. Правда, он тогда мячи подавал.
– Паню-то? Он недавно принёс фотографию. Спрашиваю: «Что это?». «А это я, – говорит. – Мама прислала, просила показать тренеру». Я-то не помню его маленьким. Стоят в шапках карандаши (усмехается) – кто из них Панюков, не разберёшь.

«Пиво в ванной охлаждаться поставил Робсон. А прилетело Баранову»

– «Спартак» ваших времён был ярчайшей командой. Кто особенно поражал волевыми качествами?
– Многие. Тот же Вася Баранов мог играть с травмой задней поверхности бедра и ничего не говорить. Сильные были люди с огромным духом. Кечинов, например, даже не знал, что у него «кресты». Полгода протянул в режиме: игра – неделя восстановления – игра. Цымбаларь, царствие небесное, прилетел на «золотой» матч 1996 года из Одессы, где месяц кушал раков и отдыхал с семьёй. Приехал, забил, отдал – мы чемпионы.

– Даже так?
– Илья сам рассказывал, что сидел дома, когда позвонил Романцев и попросил прилететь.

– С вами похожее случалось?
– Как-то отсутствовал две недели, был на реабилитации в Германии. Прилетаю – встречают в аэропорту, отвозят в Тарасовку, а завтра я в составе. Мы тогда 1:0 ЦСКА обыграли, Баранов забил.

– С травмами тоже играли?
– Разное бывало. Порой скажешь доктору Василькову перед игрой: «Сергеич, болит». А он в ответ: «Ты тайм потерпи. Потом посмотри на лавку и покажи, что нужна замена, и мы тебя поменяем». Ты терпишь, затем оборачиваешься на скамейку, а они все в другую сторону смотрят (улыбается). Думаешь: «Ладно, дотерплю до конца».

– В «Спартаке» быстро освоились?
– Илюха Цымбаларь сильно помогал. Плюс был внутренний настрой – закрепиться, показать себя в лучшей команде страны. Вопрос адаптации даже не стоял.

– Чему вас научил Романцев?
– Максимализму. Мы страшно не любили проигрывать. Даже ничья была катастрофой. Если побеждали, не показав игры, Романцев мог не разговаривать неделю. После победы над «Ростовом» в 2000-м, по сути золотой, сидели и не знали – радоваться или нет? Максимализм присутствовал в мелочах – начиная с квадрата перед тренировкой. Если тебя начинали возить, становилось стыдно так, что бегал, прыгал, лишь бы выйти оттуда. И так во всём. Любой турнир, матч, упражнение – стопроцентная самоотдача.

– После ухода Романцева из «Спартака» чувствовалось, что закончилась эпоха?
– Было непонимание – что дальше? Все находились в небольшом шоке. Когда Романцев прощался с командой, ком в горле стоял.

– Понимаете негативное отношение болельщиков к Червиченко?
– Лично у меня с ним проблем не возникало. Наоборот, я благодарен руководству за то, что не выбросило меня после тяжёлой травмы, всячески помогало в процессе реабилитации.

– А как же все эти легионеры: Мукунки, Огунсаньи?
– Их же не Червиченко привозил. Но вообще чувствовалось, что «Спартак» идёт куда-то не туда. Раньше приезжали на сбор, 3 или 4 января, и уже по энергетике людей чувствовали: «Чемпионы». На следующий год – то же самое. А потом всё поменялось. Мы с Титом по этому поводу шутили: «Если раньше ругались друг на друга за то, что не в ту ногу пас отдал, то сейчас надеешься, лишь бы своему отдали» (усмехается).

– Кто из легионеров больше всех удивлял?
– Кебе как-то в Испании не вышел на тренировку – закрылся в номере с ножом. На тренировках он грязновато играл, всем в ноги бросался. Димке Ананко иногда приходилось выступать тафгаем, защищать ребят от Кебе. Зато когда прыгали в самого сенегальца – уходил, обижался.

– При вас Баранов затопил комнату в Тарасовке?
– На самом деле это вина Робсона. Именно он поставил пиво охлаждаться в ванной.

– Новая трактовка классической истории.
– Робсон был соседом Баранова по номеру в Тарасовке. Пиво было Васино. Но бутылки под холодную воду в ванной поставил именно Роба. А дальше этикетки отклеились и забили слив. Случился маленький потоп. И все накинулись на Васю.

– Удивились тому, что Баранов так резко пропал из виду?
– А Вася всегда шутил: «Вот закончу играть – уеду, построю большой забор, закроюсь и буду ловить рыбу». Оказалось – не шутка.

– В Робсоне сразу угадывался свойский парень?
– Когда я пришёл в команду, он уже был в ней. Деваться ему было некуда – один иностранец в команде. Молодец, что не замыкался, всё время сидел с нами, пытался разговаривать. Регулярно покупал большой мешок семечек на базу. Наш был товарищ.

– Зимой 2000 года произошла странная история с Цымбаларём. Его к тому моменту уже отчислили из «Спартака», но потом неожиданно позвали на сборы. И в итоге столь же резко отправили восвояси.
– Неожиданная, быстрая ситуация, как вспышка. Мы только успели обрадоваться его приезду: «О, Илюха, здорово, что ты снова с нами»! И тут он приходит и говорит: «Поеду обратно, наверное».

– Как в «Спартаке» воспринимали расставания с лидерами – Юраном, Тихоновым, Цымбаларём?
– Олегу Ивановичу эти встряски тоже, наверное, удовольствия не доставляли. Но как тренер он, видимо, должен был их совершать. Делать шаги, которые людям со стороны кажутся необъяснимыми. Мне тоже приходилось принимать такие решения. Самое неприятное – расставаться с игроком, который много сделал для команды. Любой футболист на такие вещи реагирует тяжело: из 100 процентов 90 будут с тренером не согласны.

– Романцев рассказывал в книге, что вы до сих пор созваниваетесь с ним, советуетесь.
– Это правда. Из таких разговоров всегда что-то выношу для себя. Естественно, я не спрашиваю у Романцева: «У меня 10-й номер не попадает в ворота, что делать?». Мы просто общаемся на разные темы, и ответы приходят сами. В эту зимнюю паузу обязательно с ним встречусь.

«Слава, поймаешь утку – тройной тариф!»

– Чего никогда не простите игроку?
– Предательства, как и в жизни. Прежде всего по отношению к коллективу. Как бы человек ни играл, команда – превыше всего.

– Нет ли тут противоречия вашим же словам? Не так давно вы сказали, что как тренер не отказались бы от Кокорина с Мамаевым. А они по-своему предали футбол.
– Думаю, ребята уже получили хороший урок, и вряд ли такое повторится. Уверен, в их головах многое перевернулось. А вообще не бывает такого, что в коллективе все паиньки и ходят на цыпочках. Один резкий, другой ни с кем не разговаривает, третий, наоборот, трещит без умолку. Задача тренера и состоит в том, чтобы объединить непохожих людей.

– Почему вообще футболисты в последнее время «соскочили с катушек»? Это же тенденция.
– Наверное, к этому безобразию привела безнаказанность. Видимо, какие-то моменты прощались, сходили с рук. Не знаю, в поколении ли дело или мне везло на команды, но если мы отдыхали, то весело, без эксцессов. Порой могли спрятаться, обхитрить тренера – это было в крови. Смекалка, хитринка включались автоматически. Но мы понимали, когда можно, когда нельзя. Беспредела не было.

– В вашем «Спартаке» сор деньгами сводился к шуткам над сапожником Зинченко. Вы, Титов, Тихонов платили ему за разные чудачества.
– Деньги на спор Славе собирала вся команда. Да и это же всё по-доброму, по-семейному, не со зла (улыбается).

– Там много эпичных историй было.
– Как-то Славка пришёл в аэропорт Кёльна в бутсах Ковтуна. Представьте картину: в красивый, новый терминал входит человек на шести шипах, ноги разъезжаются. Немка за стойкой регистрации не понимала, что происходит. А ему в таком виде следовало до самолёта дойти – иначе не считается.

– Дошёл?
– А как же. А ещё он в Женевское озеро прыгал. Это было, когда мы к матчам с «Аяксом» готовились. Спокойное швейцарское утро – и вдруг громкий всплеск эмоций. И воды. Тогда у Славки был тройной тариф.

– Это как?
– Первая сумма – за сам прыжок в воду. А ещё там рядом плавали утки. И рыба крупная плескалась, ее с берега видно было. Вот ему и сказали: «Слав, поймаешь рыбу – ещё добавим. А если утку – утроим!».

– И?
– Да как их поймаешь-то? Конечно, Слава заработал только за прыжок. Местных жителей он напугал порядочно. Там самому молодому лет 65 было…

– В «Спартаке» ваших времён много весёлых историй случалось.
– Помню, как начальник команды Хаджи с доктором Васильковым на сборе в Израиле наперегонки бегали 50 метров: один с медицинским чемоданчиком, другой – налегке. Спор Иваныч затеял. Вся команда болела, кричала. Я и сам похожие вещи иногда практикую. Для разрядки.

– А в игровых упражнениях участвуете?
– Хочется больше со стороны смотреть. Когда сам участвуешь, заводишься, начинаешь только себя тренировать и тех, кто рядом. Не видишь общей картинки. А со штабом, персоналом – играем. В основном на сборах.

– Вы и внешне почти не изменились.
– Ага, только на голове волосы перестали расти, а на бороде – наоборот. Хоть бери да пересаживай (смеётся).

Беседовали Максим Пахомов, Григорий Телингатер, Денис Целых и Олег Лысенко.